Случайный папа - Наталья Ручей (2021)

– Угу, – бухтит он. – Если даже до меня докатились новости про смену имиджа у Миженского, можешь себе представить, что будет. Тоже мне событие – новая стрижка! Обязательно нужно снять сюжет и втюхать в прайм-тайм!

– Вряд ли он указал координаты Натальи.

– Он – нет. Но кто-то выложил в сети его фотографии, и там есть контакты. Я, кстати, тоже себе записал, а то это не дело. Родня есть – связи нет.

– Не думал, что тебя так сильно интересует его жизнь, что ты начнешь его гуглить.

– Вот еще! Это у него времени полно мордой перед камерами светить и зазывать в свои рестораны, чтобы хоть как-то свести дебет с кредитом. У меня дел по горло. Это Светлана покопалась в сети.

Даже подозреваю, по чьей наводке она на несколько минут изменила своему инстаграму.

– И как тебе стрижка?

– У девочки явный талант: такую ряху преобразила. Но ты бы ей рассказал, что к чему. Пояснил, что клиентов нужно тщательней выбирать.

– Она только всех наших родственников запомнила. А ты хочешь, чтобы я забивал ей голову рассказом о том, что Миженский, у которого много лет работает бухгалтером ее лучшая подруга, – новый муж твоей бывшей жены, которую ты сам отпустил. И теперь ты не очень доволен этим знакомством.

Молчание затягивается на пару секунд. Скорее всего, отец осознает, насколько это все и правда по-дурному звучит. Особенно завуалированная просьба отсеивать клиентов по его прихоти. Но в этом он вряд ли признается.

– Подруга... – тянет задумчиво он, решив затронуть более нейтральную тему. – Это та, которая притащила отравленное вино?

– Угу. И которую этот яд не берет.

– Бухгалтером, говоришь... Интересное дело. Много лет бок о бок с Миженским – это железные нервы. Мне бы самому такой сотрудник не помешал.

– Сомневаюсь, что она согласится. Она своего шефа боготворит.

– Ну, эту оплошность ей можно простить, – отмахивается отец. – Она ведь пока со мной не знакома.

Отрываю трубку от уха, чтобы не было слышно мой смех. У отца и без того паршивое настроение – не хочется усугублять его своими сомнениями.

– Так, ладно, – говорит он. – Подходящих условий, как я понимаю, для нашего парикмахера нет. Ну меня-то она еще примет. А остальных на дом таскать – это не дело. Нужно что-то решать.

– Разберусь.

– А, уже все на контроле? Отлично. Давай тогда, до встречи. А, телевизор на ночь не смотри: как я уже сказал, там сегодня одна мутотень.

– Не переживай, у меня на это нет времени.

Отец остается в благостном настроении, а вот мое портится с каждым километром, который приближает меня к дому.

Ночное признание Марины – как наждачкой по сердцу. И как пилой мое, которое пока так и ворочается на языке.

Утром она спала. Говорить по телефону, когда звонила, не стал. Это низость и трусость, которых она не достойна. Но и держать ее в неведении больше нельзя.

Не получится так. Будет только больнее.

На душе паршиво. Как зеркальное отражение того, что сейчас за окном – серость, грязь и монотонные капли дождя, которые все еще больше размазывают. И дальний свет фар, который помогает двигаться дальше.

Заехав в ворота, я не сразу выхожу из машины. Смотрю на окна гостиной. Ждет. Ждет, волнуется, пока я отсиживаюсь. Именно эта мысль выталкивает меня из салона.

Сигарету? Одну? Не поможет.

– Лука…

Она выходит из гостиной. Как обычно, красивая. Ей к лицу даже простая майка и шорты. Но сейчас она в красивом облегающем платье, подчеркивающем все выступы ладной фигуры. На каблуках. Сияет улыбкой и доверчиво льнет ко мне, едва я переступаю порог.

Обнимает руками, медленно выдыхает, и в этом выдохе слышится больше, чем в словах, которые часто страшно произнести. Скучала, наконец дождалась… Знала бы она, с чем пришел, вряд ли спешила бы навстречу.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍