– Понятно, что плохо, – вздыхаю я. – У нас были всего одни посиделки. И один разговор.

При мысли о том, что именно я говорила и что именно он на самом деле услышал, внутри холодеет, и я делаю второй глоток чая. Вкус отвратительный, про запах молчу: его просто можно терпеть.

– Знаешь, я, когда его впервые увидел, неделю в себя приходил, – делится Егор. – Потом то ли я к нему привык, то ли он ко мне – теперь так, через раз только в ступор впадаю. А ты молодцом. И явно ему понравилась.

– С чего ты взял?

– Температура его взгляда была значительно выше, чем обычно, – ржет он. – Открой секрет подхода к моему будущему начальнику.

– Бокал вина и два беляша.

– Не, на такое я пойти не могу. Давай что попроще. Расскажешь, о чем вы болтали?

– Пока болтали, казалось, что ни о чем особенном. А теперь мне кажется, что у всего нашего разговора было двойное дно.

– Я в этом даже уверен. Иногда сам потом гадаю несколько дней: похвалил, поругал, дал совет или на фиг послал.

– А что, и такое бывало?

– Со мной вроде бы нет. По крайней мере, мое гадание мне другие варианты подсказывало. А вот с некоторыми он в «ромашку» не играет. Как приложит… – Он откашливается. – В общем, давай поподробней!

Пока я раздумываю, с чего бы начать и как лучше – детальней или только о сути, в лавку заходит Лука. Окидывает взглядом нашу композицию и стремительно проходит за стойку, ко мне.

– Что случилось, Наташ?

И вот зря он так участливо, нежно. Потому что у меня неожиданно начинают подрагивать губы. Опускаю взгляд, чтобы не выдать себя. Хорош же работник: первый день, выручки ноль, папу споила непонятным вином.

– Почему ты думаешь, что что-то случилось? Потому что увидел ромашковый чай?

– Потому что увидел тебя. У тебя все написано на лице.

Как ему удается что-нибудь рассмотреть, интересно? Если я старательно рассматриваю его обувь.

Но когда Лука присаживается на корточки, заставляя взглянуть в глаза, меня прорывает:

– Мне кажется, я тебя подставила!

Он поднимает руку, заправляет мне за ухо пряди волос. Наверное, чтобы было удобней читать по лицу.

– Тебе так кажется, – говорит убежденно.

– Сомневаюсь.

– Нет продаж – ты из-за этого так расстроилась? Наташ, мне плевать. Я уже говорил: это просто хобби. И покупатели тебя полюбят – вот увидишь. По-другому и быть не может. Просто дай им чуть больше времени.

Я качаю головой.

– Дело не в этом.

– А в чем?

– Папа твой заходил, – встревает Егор в момент очередной моей паузы.

– Он тебе что-то сказал? Что-то, что тебе не понравилось?

Я поднимаю взгляд на Луку. Голос стал суше и жестче, брови сдвинулись – теперь я наконец замечаю их сходство с отцом.

– Нет, он был вежливым, учтивым и вообще…

Сбоку раздается какой-то сдавленный звук. Бросаю взгляд на Егора – тот машет рукой, мол, со мной все в порядке. Ну да, от смеха не умирают.

– Наташ?

Пальцы Луки ободряюще сжимают мои.

– Просто мне кажется, что он понял… Понимаешь, когда мы с тобой говорили по телефону, он зашел в лавку. Но я же не знала… Мне кажется, он все услышал и понял.

Лука все еще смотрит непонимающе.

– Я сказала, как меня зовут. Он спросил, а я сказала. А он ведь наверняка знает про твою девушку, ну… Знает, что она не Наташа… А тут наш разговор про УЗИ и я с животом… Если он услышал и понял, если у него нет проблемы со слухом… даже не представляю, что он подумал!

– После стакана вина и двух моих беляшей?! – снова встревает Егор. – Ты еще сомневаешься?!

На губах Луки появляется улыбка.

Не ухмылка, а именно улыбка. Довольно редкая гостья. Она неловко касается его губ, будто пробуя, не слишком ли жестко. И решает ненадолго остаться.

– У него нет проблемы со слухом, и я знаю, что он подумал, – говорит Лука, сжимая мои пальцы сильнее. – Он подумал, что мне с тобой повезло.