Шанс на счастье - Адалин Черно (2021)

— Идем, — киваю ей на дверь подъезда и жду, когда она зайдет.

Нам всем давно пора поговорить и расставить все точки над “i”. Хватит бегать от проблем и прошлого. Это все нужно отпустить и жить настоящим.

Глава 57

Руслан

Я всегда знал, что Аня добрая, чуткая и сострадательная, но стоит ей привести домой Олю, начинаю сомневаться, что дело только в этом. Зачем… зачем вообще нужно было вступать с ней в разговор? Прошла бы мимо, захлопнув дверь перед самым носом — делов-то! Но нет… Аня приводит ее в квартиру, показывает, где можно оставить куртку и ведет эту притворяющуюся несчастной на кухню.

Я же молча иду следом. Молчу, хотя хочу взять Олю за шкирку и выставить за дверь, навсегда забыв о ее существовании. Мне почему-то совсем не жаль потраченных на нее денег, а вот своего времени — очень. Я тратил его на помощь, которая ей была не нужна, уделял внимание, переживал, думал, что у нее травма. На самом же деле травма была только у меня, а она умело этим воспользовалась. Притворилась слабой и беззащитной, позволяя о себе заботиться. Мне-то, одинокому дурачку, много и не нужно было.

— Думаю, нам всем нужно поговорить, — сообщает Аня, переводя взгляд то на Олю, то на меня.

— Думаю, лучше послать ее на хрен с ее же представлением. Как тебе идея, м?

Я злюсь. Потому что не о чем нам всем разговаривать.

— Руслан, — Аня вздыхает и мотает головой.

Вдох-выдох, Руслан. Спокойно! Я подхожу к ней, обнимаю ее за талию, прижимаю к себе и шепчу на ухо:

— Представляешь, что ты будешь мне за это должна?

Аня смеется, толкает меня плечом, отходит, вырываясь из объятий. Я немного успокаиваюсь, перестаю воспринимать присутствие Оли так остро.

— Мы слушаем, Оля, — наконец, говорит она. — Помнится, у тебя был к нам важный разговор.

— Да, конечно, — мямлит она. — Я бы хотела попросить у вас извинения.

Ну надо же! Я даже усмехаюсь. Она, правда, думала, что кто-то на это поведется? С горечью осознаю, что раньше велся: на ее жалостливый тон, на опущение глазок в пол, на дурацкое детское поведение. Раньше ее хотелось защищать, сейчас же желание только одно: бросить в реальную жизнь, чтобы поняла, что это такое. Она ведь наверняка привыкла, что вокруг нее пляшут под указанную музыку. Сначала родители, потом я. Всех к себе расположить смогла.

— Если это все, то ты можешь уходить, — надо отдать Ане должное, держится она отлично.

Впрочем, я тоже чувствую себя прекрасно. Злость ушла, осталось равнодушие. Смотрю на нее и понимаю, что даже жалости не испытываю, хотя выглядит она конечно ужасно.

— Я бы хотела поговорить с Русланом наедине, если ты позволишь.

На меня не смотрит, обращается исключительно к Ане. Я же чувствую себя выставочным экспонатом, для фотографии с которым требуется особенное разрешение.

— Руслан разговаривать не хочет, — хмыкаю. — Если всё — проваливай.

— Рус, пожалуйста, — а это уже Аня.

Поворачивается ко мне, подходит ближе, смотрит так…

— Поговори с ней. Тебе это нужно.

О том, что нихрена мне это не нужно я благополучно умалчиваю. Не хочу ссориться с Аней из-за Оли, поэтому киваю и беру стул. Сажусь на него, упираюсь локтями о спинку и обращаюсь к Оле:

— Я слушаю.

Аня уходит. Прикрывает за собой дверь кухни и уходит. Именно уходит, не остается слушать за дверью, а просто идет в другую комнату. Я уверен в этом. И это мне не нравится. Я не хочу, чтобы она думала, будто Оля мне важна. Но и устраивать стен при этой суке тоже не стану. Мы поговорим с Аней потом.