Шанс на счастье - Адалин Черно (2021)

Глава 43

Руслан

Когда суматоха утихает, они оба недоуменно меня рассматриваю. Женщина, наконец, приходит в себя, поднимается на ноги, а мужчина же смотрит на меня с нескрываемой ненавистью. Чем она вызвана, не имею ни малейшего понятия, зато вспоминаю слова Леонида, когда он говорил проверить, кто эта Оля и что она собой представляет.

На тот момент мы общались три с половиной года. Два из них исключительно в сети. Я воспринимал ее как маленькую девчонку, а она раз за разом пыталась доказать, что взрослая. Потом она доросла до встреч: когда я прилетал в столицу, мы ходили в кино, ели попкорн и смотрели фильмы. В восемнадцать уже можно было не боятся получить повестку и быть задержанным за растление. С Олей было интересно, потому что не нужно было думать, присматриваться, потому что между нами не могло быть ничего кроме дружбы. Мы смотрели фильмы, гуляли, она рассказывала о курсах, которые посещала.

Я ей доверял.

Не потому, что сказочный дурачок, хотя, смотря на удивленные и злые лица родителей, почему-то именно таковым себя и ощущаю. Оля ничего не просила. Никогда. Даже в кино она ходила за свои деньги, всегда отказываясь от того, чтобы за билет платил я. Так было везде: в кафе, в парке, когда мы покупали кофе. Помню, она даже подарок на день рождения отказывалась принять. С ней было ровно. Она в какой-то степени заменила мне Костю, хотя с ней мы, конечно, не снимали девочек, и не выпивали тонны алкоголя.

Она ничего не требовала никогда из того времени, что мы были знакомы. Даже тогда, когда к ней приставал отчим, она позвонила мне и просто высказалась, а когда я предложил приехать ко мне, заревела сильнее. И первое время пыталась быть незаметной, не волновать меня, да и шарахалась от меня, хотя раньше с удовольствием брала за руку.

Я ей поверил. Смотрел в испуганные глаза и верил. Да и как-то проверять каждую, с кем знакомлюсь было глупо. Хотя нужно было насторожиться, наверное, когда она говорила, что домой ее подвозить не стоит и она сама. Просто в тот момент было слишком много проблем, чтобы я думал о том, почему подруга не хочет показывать мне, где живет. Я и к себе ее не привозил никогда. Мы были друзьями, и я никогда не думал, что это перерастет во что-то большее. Не думаю так и сейчас. Но вот внимание со стороны ее родителей меня напрягает.

Как и реакция на мое появление.

— Может, скажете что-нибудь? — предлагаю.

— Ты чего приперся? — первым нарушает молчание отец. — Запудрил нашей малышке мозги, сказал ей, чтобы замуж выходила. С ней… что-то случилось?

Я как-то не могу упустить первые слова, хотя надо бы начинать с утвердительного кивка и рассказа, что именно с ней случилось, но… запудрил мозги? Позвал замуж???

Что, мать вашу, происходит?

— Так стоп! — поднимаю руки вверх. — Во-первых, никто вашей дочери не пудрил мозги и не звал замуж, а во-вторых… вы ее родной отец?

Я почему-то жду, что мужчина попытается начистить мне морду, но он стоит и лишь хмуро смотрит на меня. Нервничает. И да, видно по глазам, что слушать, а уж тем более вести конструктивную беседу, он не желает.

— Я ее родной отец, — басит он. — А ты… — он тычет в меня пальцем.

— Оставим неприязнь на потом, — отмахиваюсь. — Сейчас мне важно знать еще кое-что. Полгода назад вы двое жили вместе?

Они непонимающе на меня смотрят. Вот и ответ. Хотя была, конечно, надежда, что это родители не той Оли, но нет. Она ведь показывала фотографию матери. Отца не показывала, да и отчима тоже, но это воспринялось как само собой разумеющееся.

— Что с нашей дочкой? — тут в разговор вступает Евгения Борисовна.

Она, между прочим, как-то вмиг превращается из растерянной и ошарашенной слабой женщины в боевую бабу, готовую растерзать того, кто принес плохую новость о дочке.

— Я не знаю, что вам сказала Оля, — говорю совершенно искренне, — но я не пудрил ей мозги.