Жених моей матери - Ольга Борискова, Татьяна Минаева

Я согласно кивнул и коснулся её бокала своим. Олеся уселась в кресло и закинула ногу на ногу. Сняла с пятки туфельку и пронзила меня лукавым взглядом. Настоящая леди, чтоб её! И когда она успела стать такой?! Из забавной девчонки в джинсах она превратилась в… в изящную гордую красавицу. Хотя… Это на людях она всегда была улыбчивой и немножко неприступной, со мной же… Чего только стоила наша вчерашняя вылазка в горы. Леся сидела на камнях в одних шортах и лифчике в то время, когда я пытался достать из кустов её футболку, и хохотала в голос. Причем явно не над самой ситуацией, а надо мной!

— Ты сейчас меня соблазняешь? — приподнял я бровь.

— Именно, — кивнула она, отпила глоток и скинула туфлю. Затем сняла вторую. Вытянула вперёд свои бесконечные ноги, снова посмотрела мне в глаза и коснулась края бокала язычком. — Раз уж Каринка у Кати…

Я лениво, расстегивая манжеты, направился к ней. Она поёрзала, облизнула губы, но и не подумала привстать мне навстречу. Взбила волосы, покрутила в пальцах бокал… Я расслабил узел галстука и принялся за пуговицы рубашки. Олеся нервно выдохнула и отставила шампанское на столик. Откинулась на спинку кресла и, медленно задрав вверх подол, посмотрела на меня с вызовом и лёгкой иронией. Подол её шёлкового платья задрался ещё на несколько сантиметров, открывая моему взгляду ажурную резинку чулок. Пах, и без того напряжённый, болезненно запульсировал. И как она умудряется делать это?! Но Леське было мало — она развела в стороны свои шикарные бёдра. Совсем немного, на пару сантиметров, но так эротично и многозначительно, что кровь ударила мне одновременно и в виски, и в уже стоящий член. Меня скрутило от желания тут же почувствовать её, но… Торопиться не хотелось. Хотелось насладиться моментом, словно тем самым шампанским, что мы только что пили. Расстегнув до конца ряд пуговиц, я неспешно, не глядя на жену, снял рубашку и повесил её на спинку стула. Расстегнул часы и положил их на столик. Посмотрел на Лесю, ожидая, чем же она мне ответит. С ответом она не задержалась — подцепив пальцами чулок, принялась медленно, сантиметр за сантиметром скатывать его вниз по стройной ноге. Вначале один, а потом второй. Блядь! Что бы я ни делал, в наших сексуальных играх она всегда оказывалась на шаг впереди. И я, словно пацан с вечным стояком, готовый кончить от одного её вида…

Взявшись за ремень, я продел его в петлю. Неспешно, покачивая бёдрами, словно заправский стриптизёр. На Лесю это, кажется, подействовало, потому как глаза её вспыхнули тёмными огнями, губы приоткрылись, а грудь поднялась и опала. Вот так-то, любимая жёнушка! Расстегнув ширинку, я медленно спустил брюки с бёдер, а после повесил их рядом с рубашкой. Не выдержав, Леська-таки поднялась со своего кресла и, бесшумно ступая по длинному ворсу светлого ковра, двинулась ко мне. Повернулась, приподняла волосы, чтобы я помог ей расстегнуть застёжку платья. Я коснулся её шейки, каждого открывающегося мне позвонка, потянул вниз язычок молнии и, стоило шёлку упасть к ногам, накрыл её грудь ладонями. Идеально! Её груди идеально помещались в мои руки, словно были созданы только для этого — только для меня.

— Какая же ты у меня… — выдохнул я ей в шею. — Олеся Агатова…

Я и сам не знал, какая — самая-самая. Самая дорогая, самая любимая, самая красивая, самая… моя. Просто моя самая-самая.

Олеся развернулась ко мне и протянула руку. Взяла меня за ладонь и повела к постели. Огромная, возвышающаяся на небольшом подиуме, она так и манила упасть на свежие простыни. Судя по всему, Леся отказывать нам в этом удовольствии не собиралась. Возбуждённые до предела мы, тем не менее, неспешно подошли к кровати и опустились на неё.