Среди тысячи слов - Эмма Скотт (2020)

Я опустился на стул. Наручники все еще стягивали мои запястья. На Ксавьере не было наручников, но, когда его и его семью проводили мимо меня, он тоже встретился со мной взглядом. В его глазах я увидел только поражение. Он был похож на человека, которого ведут в газовую камеру.

Офицер на регистрации, наконец, сел за стол и порылся в бумагах.

– Шикарная получилась вечеринка, – заметил он. – Хотите рассказать, что произошло?

– Четыре года назад, – сказал я с ледяным спокойствием, – Ксавьер Уилкинсон изнасиловал мою любимую. Мне показалось, что он должен понять, что это неприемлемо.

Полицейский кивнул и потер глаза.

– Ага, она сейчас рассказывает свою историю. – Он убрал руки от лица и ухмыльнулся. – Четыре года назад?

– Если бы вы поймали убийцу спустя четыре года после преступления, вы бы отпустили его? – выплюнул я. – Отнеслись бы к нему снисходительно? Или вы были бы чертовски рады, что преступника поймали и он не сможет совершить новое преступление?

Полицейский сурово взглянул на меня. Я знал, что систему не изменить за одну ночь несколькими словами. И все же я был поражен, когда двадцать минут спустя полицейский снял с меня наручники и сказал, что я могу идти.

– Они не подают на меня заявление? – спросил я.

Коп еще раз взглянул на меня.

– А хочешь? Нет, твой партнер по боксу отказался делать заявление. Он отказывается говорить. Ты свободен.

Я пошел к выходу из участка, потирая запястья. Брэнда сидела, в то время как Марти ходил туда-сюда и беспрестанно ерошил волосы. Он остановился, увидев меня.

– Боже, Айзек, что произошло? Что происходит?

Прежде чем я успел ответить, пришла Энджи. Ее покрасневшие глаза опухли. Она тяжело оперлась на свою маму.

– Где Уиллоу? – спросил я.

– Она едет домой, – сказала Энджи. – Она смертельно вымотана и хочет побыть одна. Родители отвезут ее домой. Они вышли через черный вход.

Она подошла ко мне ближе.

– Она обо всем им рассказала. Не знаю, чем это поможет. Этот мерзавец и его родители пообещали пустить в ход все имеющееся у них оружие. Но она рассказала.

Я кивнул. Я хотел сказать, что рад, но битва еще не закончилась. Скорее всего, она только началась.

– Уиллоу попросила меня кое-что тебе передать, – заметила Энджи. – Я должна была сказать: «Второй акт, сцена вторая». – Она склонила голову набок. – Знаешь, что это значит?

Я кивнул, ощутив нахлынувшую на меня волну облегчения.

– Да, я точно знаю, что это означает.

«Это значит, у нас все еще есть шанс».

Глава сорок вторая

Уиллоу

На пути из Брэкстона в мой коттедж мы все молчали. Мы с мамой сидели на заднем сиденье папиного «БМВ», взявшись за руки. Казалось, она не выпускала мою руку уже несколько часов. Она не разрывала физического контакта с того момента, как мы покинули отель «Ренессанс», чтобы последовать за Айзеком в участок.

«Айзек…»

Он появился в зале, и я не могла поверить, что вижу. За моим худшим кошмаром Ксавьером последовала величайшая надежда моего сердца. Лицо Айзека было окровавлено и все в синяках, но в моем хаотичном круговороте эмоций я представляла, что это боевые раны после всего произошедшего между нами.

И, подобно неожиданному повороту сюжета, пришла полиция, чтобы надеть наручники на Айзека, в то время как Ксавьер остался на свободе. И тогда меня накрыло спокойствие, подобно тому чувству, когда знаешь, что именно нужно сделать. Угрозы Ксавьера закрыть театр купили пять минут моего молчания, но взгляд на Айзека освободил меня. Если я хотела попробовать стать счастливой, мне нужно было избавиться от яда. Цена за хранение молчания была слишком высока, не только для меня, но и для любой девушки, на которую мог напасть Ксавьер.