Король Руси - Михаил Ланцов (2020)

А на совершенно расстроенную и деморализованную латную конницу вылетели уланы, переходя в галоп. С пиками наперевес. Ни итальянцам, ни имперцам уже было не разогнаться. Просто не успеть. Да и отойти они уже не успевали…

На другом фланге ситуация разворачивалась примерно также. Только там не было мушкетеров, поэтому аркебузиры открыли огонь не со ста метров, а с полусотни. Польских рыцарей свалило практически всех уже после пары залпов. Ведь тут тоже оперировать около полутора тысяч аркебузиров в ротных «коробках», глубиной в пять шеренг.

А дальше… доспехи средней польско-литовской конницы не были пригодны для противодействия даже аркебузной пуле. И эти «подруги» творили там черти что. Настоящий ад. Бойню. Расстрел.

Потом же, ровно также, как на другом фланге, в атаку пошли уланы. Только всего одна рота. А за ними уже гусары, с клинками наизготовку. Никакой карусели не требовалось. Приказ был простой – решительный натиск и самая беспощадная рубка…

Тем временем батареи фальконетов вышли на свои позиции. Развернулись буквально в полутора сотнях метров от вражеских колонн и открыли по ним огонь. Ядрами. С такой дистанции даже 3-фунтовые орудия уверенно пробивали колонну, прорубая в ней просеку за просекой. И деморализуя ее совершенно.

А потом, когда обе фланговые атаки конницы Казимира оказались отбиты, в сторону фламандцев и швейцарцев развернулись и аркебузиры. Они ринулись на сближение для открытия огня. И артиллеристы, таща свои фальконеты на плечевых лямках, последовали за ними с тем, чтобы выйти на картечную дистанцию и тоже поучаствовать.

Надо ли говорить, что и швейцарцы, и фламандцы резко сбавили натиск? Он прекратился буквально с первых ядер, что пронзили их колонны с флангов.

Кавалерия же Иоанна тем временем двигалась дальше, преследуя неприятеля. И на плечах бегущей итальянской, имперской и польско-литовской конницы ворвалась на позиции ломбардских артиллеристов. Кто-то остался их вырубать. Кто-то бросился дальше, стараясь нагнать бегущих.

– Небесный сигнал, – громко и отчетливо произнес Иоанн. – Запускайте небесный сигнал!

– Слушаюсь! – козырнул кто-то рядом.

И вскоре с оборонительных позиций русской армии взлетела в небо ракета. Обильно дымя, разумеется. Ничего особенного. Простой примитив из примитивов в духе ракеты Конгрива небольшого калибра с шестовым стабилизатором. Ее запускали строго вверх. Поэтому она, взлетев на высоту около восьмисот метров, взорвалась. Ибо огонь дошел до боевой части. Что сформировалов высоко в небе крупное облачко белого дыма.

– Что он творит?! – Выкрикнул Максимилиан, на скаку обращаясь к Казимиру. – Что это за штука взорвалась в небе?

– Черт его знает! – Крикнул тот. – Нам это теперь без разницы!

Но он ошибался.

Сильно ошибался.

Потому что, едва оторвавшись от гусар, замешкавшихся в драке с вооруженными слугами, король и его свита вылетела на поле… и замерла в нерешительности. Ибо от дальней опушки на них широкой лавой на рысях двигалось тысячи две или даже больше всадников. Каких еще толком не разобрать, но на их белых, синих и черных знаменах красовались восставшие волки.

Казимир, увидев это, нервно засмеялся. А из его глаз непроизвольно побежали слезы. Он широко перекрестился и, подняв голову к небу истово воскликнул:

– Господи, за что?!

– Кто это?! – Крикнул Никлаус фон Шарнахталь, предводитель швейцарской армии, оказавшийся в тылу из-за раны руки, полученной во время первой атаки. Оттого он и не попал во вторую мясорубку, откуда уже сложно было удрать. Он так без доспехов на торсе и восседал на коне с перевязанной рукой, покачиваясь, но все еще держась.

– Татары… – процедил Казимир, – татары Иоанна… его волчья стая…

– Так вот, значит, что громыхнуло, – хмыкнул произнес Максимилиан Габсбург, – это был им сигнал к атаке.

– Какая разница? – обреченно покачал головой Казимир.