Король Руси - Михаил Ланцов (2020)

Поэтому Андрей Васильевич, добивший пашу, получил в свои руки его казну. И татары захотели свою долю. Непомерно большую, как по мнению князя и его людей. Сами же сыновья Ахмата вообще злились, считая, что этот неверный совсем обнаглел в край. И, по-хорошему, он должен бы отдать им всю казну, а они, по доброте душевной, что-то ему отсыпали бы. Может быть. Если бы он стал себя хорошо вести.

Конфликт разгорался все сильнее.

И вот, во время очередной ругани, кто-то из сыновей Ахмата схватился за саблю, выхватив ее из ножен. Это и спровоцировало валлийских лучников, что прикрывали Андрея Васильевича среди прочих. А эти ребята умели быстро стрелять. Да и остальные наемники действовали решительно, ибо были уже который день на нервах. Так или иначе, но из сыновей Ахмата выжил только один – Сайид-Ахмат, остальных положили прямо на этой встрече.

А потом германцы при поддержке итальянцев, валлийцев и русских дружинников вышибли татар из города. Благо, что на узких улочках у тех не было никаких шансов.

Дело резко и сильно запахло «керосином».

Андрей Васильевич опасался возвращения османского флота. Причем опасался он не столько штурма, сколько осады и блокады. Степняки и высадившиеся османские подкрепления закрыли бы его с суши, а флот – с моря. Поэтому взвесив все за и против, он принял решение прорываться назад, к Перекопу. Тем самым путем, которым он и шел сюда.

Татары не мешали продвижению.

Пару раз, конечно, попытались наскочить. Но генуэзские арбалетчики и валлийские лучники доходчиво донесли до них ошибочных их желаний. Заодно и сотни три всадников положили.

Отряд княжества Феодоро отделился от Андрея Васильевича ночью, чтобы татары не видели. И сразу ушел в горы, прихватив свою долю в добыче. Очень небольшую. Практически символическую. Но для них и это было много, ибо, по сути, они представляли собой балласт.

И вот теперь, достигнув Перекопа, Андрей Васильевич и боялся, и жаждал боя.

Потому что после Перекопа от него отделится отряд молдавского князя, уходя на запад со своей долей добычи. Столь важной для Стефана в его сложной и тяжелой борьбе с османами[59]. А его силы станут еще слабее… еще уязвимей.

– Может встанем тут лагерем и спровоцируем их на нападение? – Поинтересовался Холмский после долгого молчания.

– Как ты их спровоцируешь? – Повел бровью князь.

– Видишь, – указал Даниил на небольшой отряд всадников вдали. – Они следят за нами. Если разбить лагерь, а вечером, ближе к закату выйти с отрядом дружинников на север, то…

– Они могут обойти лагерь, вон там, за озером, – махнул рукой Андрей Васильевич.

– Ты же сам говоришь – они не решатся оставлять пехоту в тылу.

Князь внимательно посмотрел на Холмского, пожевал губы и произнес.

– Или решатся? Черт их разберет. Им ведь казна нужна наша. Мы ведь не только в Салачике завладели казной хана Крымского и того османского отряда, но и в Кафе недурно барахлишка взяли. Вон – целый обоз за собой тянем. И выйдя конным отрядом мы его с собой не прихватим. Только золото если взять да в бега. Но и то – тяжело будет. Много вьючных лошадей придется использовать, а с ними быстро пойти не получится. Ты думаешь, они это не поймут?

– Давай попробуем. Чем черт ни шутит? У страха глаза велики, да и жадность разум застит иной раз так, что и совсем с ума пялишь.

Андрей Васильевич немного помедлил. И согласился с Холмским. Поход им предстоял большой и долгий, поэтому после перехода по Крымской степи было бы разумно передохнуть хотя бы денек. А то и два. Благо, что пока ни с водой, ни с фуражом, ни с продовольствием проблем у него не имелось.

Однако, как только лагерь поставили, от татар гости заявились.

– Эй! – Заорали всадники издалека. – Не стреляй!

– Что надо?! – Донеслось из-за вагенбурга.

– Поговорить надо!

– Ну так говори!

– Не мне! Уважаемые люди хотят поговорить.