Все закончится на нас - Колин Гувер (2020)

– Спасибо, мам. Прости, что я не справилась.

– Все в порядке, Лили. Мне пора идти, меня ждут в страховой компании. Мне назначили встречу по поводу страховок твоего отца. Позвони мне завтра, – ладно?

– Позвоню, – пообещала я. – Я люблю тебя, мама.

Я закончила разговор, отшвырнула телефон в другой конец дивана, открыла крышку на коробке, стоявшей у меня на коленях, и вытащила содержимое. Сверху лежало маленькое полое деревянное сердце. Я пробежалась по нему пальцами и вспомнила ночь, когда мне его подарили. Как только стали всплывать воспоминания, я отложила сердце в сторону. Ностальгия – забавная штука.

Я вынула из коробки старые письма и газетные вырезки. Под ними я нашла то, что, как я надеялась, лежало в одной из этих коробок. И надеялась, что этого там не окажется.

Мои дневники для Эллен.

Я погладила их. В этой коробке лежало три, но всего их было восемь или девять. Сделав в них последнюю запись, я их больше никогда не перечитывала.

Я отказывалась признавать, что вела дневник, когда была моложе, потому что это было клише. Вместо этого я убедила себя, что это было круто, так как с технической точки зрения мои записи не были дневником. Каждую из них я адресовала Эллен Дедженерес, потому что я начала смотреть ее шоу с первого выпуска в 2003 году, когда я была совсем еще девочкой. Я смотрела его каждый день после школы и была убеждена, что я бы Эллен понравилась, если бы она со мной познакомилась. До шестнадцатилетия я регулярно писала ей письма, но писала их так, как делала бы записи в дневнике. Разумеется, я понимала, что Эллен Дедженерес меньше всего на свете были нужны записи в дневнике какой-то случайной девчонки. К счастью, я ни разу не отправила ей ни одно из «писем». Но мне все равно нравилось адресовать записи ей, поэтому я продолжала это делать до тех пор, пока совсем не перестала вести дневник.

Я открыла еще одну обувную коробку и обнаружила другие дневники. Я перебирала их, пока не нашла тот, который вела в пятнадцать лет. Я начала его перелистывать в поисках того дня, когда я познакомилась с Атласом. До того, как он вошел в мою жизнь, мне особо не о чем было писать, но я каким-то образом сумела заполнить шесть дневников, прежде чем он появился.

Я поклялась, что никогда не буду перечитывать эти записи, но после смерти отца я много думала о моем детстве. Возможно, если я прочитаю эти записи, я каким-то образом найду силы для прощения. Хотя я понимала, что рискую только усилить свое неприятие.

Я улеглась на диван и принялась читать.

Дорогая Эллен!

Прежде чем я напишу тебе о том, что случилось сегодня, я расскажу тебе о новой серии, которую я придумала для твоего шоу. Она называется «Эллен дома».

Думаю, многие люди хотели бы увидеть тебя вне работы. Я всегда гадаю, какая ты дома, когда там только ты и Порша, и вокруг нет камер. Возможно, продюсеры могут дать ей камеру, чтобы она иногда снимала тебя за обычными занятиями: когда ты смотришь ТВ, готовишь или занимаешься садом. Она могла бы снимать тебя несколько секунд без твоего ведома, а потом бы воскликнула: «Эллен дома!» и напугать тебя. И это было бы честно, потому что ты любишь розыгрыши.

О’кей, я тебе это сказала (я все собиралась сделать это, но забывала), а теперь расскажу о своем вчерашнем дне. Он был интересным. Пожалуй, это был самый интересный день в моей жизни, если не считать того дня, когда Эбигейл Айвори дала пощечину мистеру Карсону за то, что он смотрел на ее декольте.

Ты помнишь, как некоторое время назад я писала тебе о нашей соседке миссис Берлсон? Она умерла во время сильной снежной бури. Мой отец сказал, что она столько задолжала по налогам, что ее дочь не смогла вступить во владение домом. Думаю, ее это вполне устроило, так как дом все равно начал разваливаться. Вероятно, он бы стал для нее обузой.