Огненный перст - Борис Акунин (2013)

Своих двух дурней – огромных, полусонных – Дамианос прозвал Гогом и Магогом. Днем и ночью, если не поступало приказов, они сидели на корточках у борта, свесив головы – в каждой две серебряные пробки на месте пробоев. Спать не спали, им это было не нужно. Еще одно полезное назначение автоматона: сторожить сон хозяина. Более надежных часовых на свете не существовало. Чтобы твой трипокефал воспринимал приказ, нужно свистнуть ему особенным образом – для каждого автоматона по-своему. Почему урод откликался на один посвист, но не откликался на другой – загадка. Тайной этой тоже владел только сам Кириан, а Дамианосу пришлось просто научиться, как пробуждать к действию Гога и как – Магога.

Занятый всеми этими хлопотами, он велел себе не думать о том, что будет после возвращения с севера. Преемник пирофилакса? Длинная жизнь? Тихая старость? А Геката пусть подождет?

Там будет видно. Скоро представится много возможностей встретиться с Белой Девой. Нет, мошенничать, нарочно подставляясь под удар, он, конечно, не станет. Но всегда можно дать себе задачу, которая повысит шансы на долгожданную встречу. Потом снова. И снова. Пока наконец не окажешься по ту сторону сна.

Посулили Дамианосу и еще кое-что, нечто уж вовсе небывалое: второго аминтеса в помощники. Он, вопреки обыкновению, даже разволновался. Привык работать в одиночестве, и мысль о том, что можно отправиться на задание вдвоем с точно так же подготовленным товарищем показалась невообразимой роскошью.

Он знал еще двух полубратьев-славян. У одного мать была хорватка, у другого дулебка. Языки эти немного отличались от северных наречий, но различия не мешали пониманию.

– Не тот и не другой, – ответил протоканцелярий. – Второй аминтес не славянской крови.

– Зачем же он мне тогда?

– Увидишь – поймешь, – отрезал каменный Агриппа.

Дамианос потом приставал к нему каждый день: где помощник? Надо ведь хоть сколько-то научить его языку, рассказать про обычаи варваров, предостеречь от опасных ошибок.

Начальник канцелярии сначала говорил: успеется. Ближе к отплытию стал говорить: научишь по пути, дорога длинная.

Потом Дамианос перестал и спрашивать. Решил, что приказ о помощнике отменен.

Оказалось, нет.

В день отплытия, 9 мая, Дамианос прогуливался по палубе и ждал, когда отдадут концы. «Святой Фока» был самым последним из двенадцати судов. Передние уже скрылись за длинным дугообразным волноломом, а хвост каравана всё еще томился у причала. Капитан сказал: раньше, чем через полчаса не отчалим.

Гребцы дремали у весел, матросы торчали на палубе, перекрикиваясь с оставшимися на берегу подружками. Барсиха нервничала, чуя, что грядут какие-то перемены, жалась к ноге Дамианоса, и он успокаивающе покручивал ей ухо.

Вообще-то Агриппа обещал прийти попрощаться и передать последние инструкции, но, видно, никаких новых указаний не появилось, а сентиментальностью канцелярский сухарь никогда не отличался.

Вдруг кто-то из матросов громко сказал:

– Ого, вот это краля! Хочешь такую, Лупус?

Другие заинтересованно столпились у борта.

– Позовите господина Дамианоса! – послышался знакомый надтреснутый голос.

Явился все-таки.

Пристегнув Геру к мачте, Дамианос спустился по трапу.

Агриппа стоял рядом с поставленным на землю паланкином. Внутри, потягиваясь, сидела женщина – на нее-то и пялились матросы.

Женщина и вправду была необычная. Мелко вьющиеся, будто вскипевшие черным облаком волосы; золотисто-коричневая кожа; тонкий, чуть загнутый нос с аккуратно вырезанными ноздрями; сочные алые губы – и большущие глаза, которые вблизи оказались синими и дерзкими. Полукровка с эфиопской кровью, определил Дамианос, еще ни о чем не догадавшись.

– Новые инструкции от пирофилакса? – спросил он. – Давай, корабль вот-вот отойдет.

– Инструкций нет, – ответил Агриппа. – И господин ничего тебе не передавал. Разве что-то осталось неясно?