Огненный перст - Борис Акунин (2013)

Время упущено. Сейчас трое остальных прикончат барсиху, а одному от четверых не отбиться.

– Что встала? Прыгай!

Но проклятая баба чего-то ждала.

Зато не ждал Волк. С неожиданной для такого богатыря ловкостью он бросился вперед и сбил Дамианоса с ног. Руку с ножом удалось перехватить и вывернуть, но варвар вгрызся в горло зубами.

От боли потемнело в глазах. Перехватило дыхание.

Слыша собственный хрип, похожий на рычание, Дамианос подумал: «Сейчас я буду с тобой, сейчас…» Он всё сделал честно. Гекате не в чем его упрекнуть.

Раздался еще чей-то рык, громкий и яростный.

Хватка на горле ослабела. На шею и лицо полилось горячее. Волк стал еще тяжелее, чем был, но теперь Дамианосу удалось вырвать нож, а затем и спихнуть с себя громоздкую тушу.

На него скалилась красной пастью Гера. Лизнула хозяина шершавым языком, жалобно простонала.

В следующее мгновение Дамианос повалился на бок – это корабль врезался килем в песок.

Волк лежал ничком. Сзади на раскромсанной шее булькала и надувалась пузырями темная кровь. Барсиха перегрызла калгату основание черепа.

А где остальные?

Их не было.

Должно быть, отшвырнув дикую кошку, увидели, что судно повернуть уже не успеют, и спрыгнули в воду.

– Не ранен? – спросила Гелия, ощупывая Дамианоса. – …Ничего, только горло помято. Смешно. Этот зубами за шею тебя, а леопардиха – его.

– Убери руки!

Он ощупал следы укусов и, честно говоря, порадовался, что остался жив. Досадно было бы предстать перед Белой Девой с глоткой, перегрызенной грязными зубами степного разбойника.

Бой, оказывается, уже закончился. Калгатская конница, пыля по истоптанному полю, уходила за утесы. Повернули обратно к острову и челны. Сегодня разбойники обойдутся без добычи.

Матросы, подхватив обрезки канатов, выровняли корабль. Он чудом не ударился о торчащие из воды камни. Борта были целы, груз тоже не пострадал.

Под мачтой, скрючившись, тихо стонала служанка. Дамианос отодвинул руки, зажимающие рану, пощупал холодную испарину на узком лбу.

Умирает…

Сжал пальцами артерию, чтобы зря не мучилась.

Сказал Гелии:

– У нас стало одной сестрой меньше. Зачем ты толкнула ее на нож?

– Иначе он убил бы нас обеих. – Эфиопка наморщила коричневый нос. – Эх, жалко. Коринда была глупа, как корова, но прекрасно делала массаж.

Теперь Дамианос осмотрел Геру. В четырех местах порезана ножом, но неглубоко. Смазать защитным эликсиром, а потом сама залижет. Через неделю под шерстью будет не видно.

– Молодчина! – Он потрепал кошку за ухо, но Гера недовольно фыркнула. Не любила, когда рядом с хозяином находилась Гелия.

А та всё глядела на мертвую служанку. Дамианос заметил, что глаза бессердечной африканки полны слез.

– Ты плачешь? – удивился он.

– Еще бы мне не плакать! Кто теперь сделает мне ванну? – Гелия горько-прегорько зарыдала. – Я хочу ванну! Я хочу ванну! – повторяла она. – Этот дикарь хватал меня своими сальными руками!

C ванной она, однако, превосходно управилась сама. Налила речной воды, насыпала ароматической соли, даже приготовила кипяток, чтоб не холодно сидеть.

В кои-то веки вела себя тихо. Дамианос, тщательно нанося на воск точные контуры порога Катарсис, всё время чувствовал на себе ее взгляд. Покосился – увидел, что изящно выщипанные брови красавицы сосредоточенно сдвинуты.

– Ты почему не прыгнула за борт? – спросил он. – Чуть нас обоих не погубила.

– Не умею плавать. В Гимназионе не научили. Зачем женщине плавать?

Это ему не приходило в голову. Мальчиков, будущих аминтесов, заставляли переплывать Перепонтиду туда и обратно, в том числе под водой, дыша через трубку. Пятый год обучения.

– Я тоже хочу спросить… – Гелия запнулась, что было на нее непохоже. – Зачем ты полез на корабль? Тебя чуть не убили.