Мой ненастоящий - Джина Шэй

Если он играет так грязно — он должен где-то ошибиться. Где-то можно откопать его связь с бандитами. Но я очень сомневаюсь, что подобная информация у него на видном месте лежит.

А где лежит?

Где можно раздобыть компромат на человека его уровня? Ну, не может же быть такого, чтоб его не было? И где бы мне достать покровителя, который возьмет и просто так прикроет меня, когда я обнародую компромат на Ветрова, если его добуду?

Я задумчиво кошусь на наряд Барби-невесты, ожидающий меня на столе.

Один раз я ведь уже добилась, чтобы Ветров ошибся. Когда прикинулась послушной овечкой. Я слишком быстро выдала себя, сбежала, поэтому при повторении в роль нужно будет внести коррективы. Мне нужно время, чтоб он расслабился и перестал ожидать от меня подвоха.

Что ж…

Одеваюсь, мысленно содрогаясь. Нет, платье красивое, дорогое, чулки — нежные, тончайшие, будто пауки плели, белье — без комментариев, пожалуй.

Такое мечтает надеть любая девушка для того, чтобы ей в таком виде предстать перед мужчиной, которому она хочет сказать то, что в словах не очень-то нуждается.

А мне неприятно.

Неприятно надевать хоть что-то, имеющее сексуальный окрас. На работе я предпочитала закрытые платья, добавляя к ним то жакет, то жилет, то объемный шарф, чтобы прикрыть хотя бы грудь.

Не люблю, когда на меня смотрят как на кусок мяса. Не хочу. Хватило по горло.

До сих пор в ушах звенит это липкое.

А теперь пройдись взад-вперед. Пройдись, пройдись и бедрами работай. Тебя должны хотеть все, кто не оплачивал время с тобой. Твоя работа — сиять и вызывать зависть, сахарочек.

Я ушла от этого. Даже не ушла, сбежала, стремясь вытереть из памяти те несколько вечеров, что я «работала». И вот — снова вляпалась в то же самое. Позволяю диктовать, что мне надевать. Разрешу власть имеющему мудаку меня выгуливать и демонстрировать как свою собственность. Коллекционную редкость, с шестью нулями на ценнике.

Лестно, да?

Ни черта!

Ладно. Это ненадолго. Я избавилась от Сени — избавлюсь и от Ветрова. Хотя масштаб личности, честно говоря, у них слишком разный…

Только по стуку каблуков по паркету за моей спиной я и понимаю, что в комнате я уже не одна. Дверь открылась и закрылась совершенно бесшумно.

Я оборачиваюсь, одергивая платье, чтобы хоть на еще один лишний сантиметр прикрыть колени.

За моей спиной стоит девушка. Домработница — если судить по идентичной Машиной униформе. Но разница со скромной тихой Машей налицо. У этой брюнеточки крайне самоуверенный взгляд, гладкие волосы заделаны в высокий хвост. Макияж блестящий, выполнен безукоризненно, я б такой для работы использовать не стала — хотя на моих губах эта ягодная яркая помада и смотрелась бы иначе. Они у меня уже, скромнее. Невиннее, что ли. Вдобавок в этому Машина сменщица явно из тех, на ком даже мешок картошки сядет как идеальное платье от кутюр, приталенное в нужных местах. Так что форма на ней сидит получше, чем на мне — мое платье.

— Вас не учили стучаться? — холодно интересуюсь я, смеривая нахалку взглядом.

— Владислав Каримович велел разбудить вас немедленно, — презрительно роняет эта прекрасная мадемуазель, — он и нотариус ожидают в кабинете. У вас пять минут на сборы.

И хлопнув дверью моя неожиданная гостья совершенно по хамски сваливает.

Да, стучать её явно не учили!

Нотариус. И регистратор из ЗАГСа приехал тоже?

Мои пальцы снова начинает сводить неровной усталой дрожью.

17. Маргаритка

— Заходи, Маргаритка, мы тут без тебя умираем со скуки.

Если не знать, что именно так в голосе Владислава Ветрова и звучит ирония, можно и обмануться. Подумать, что он абсолютно искренен и вправду тут по мне изнемогает.

Да-да!

И вовсе я для него не детородный орган на ножках. Которому хотят заплатить за выполнение «естественной функции».