Мой ненастоящий - Джина Шэй

И ручка, которую я держу в пальцах, уже трещит от напряжения.

— Впрочем, я не спорю, что это предложение весьма радикальное, — на движущейся половине лица отца расцветает милостивая улыбка, — мы можем обсудить это. Вечером. Тагир сегодня отмечает юбилей, думаю, там мы найдем с тобой время обдумать этот вопрос.

— Какое одолжение ты мне делаешь, папочка, — ярость так и рвется из моей груди, — не мытьем, так катаньем решил затащить меня на тусовку к дядюшке?

— Приезжай с женой, — отец будто и не замечает моего тона, — девочке не помешает выйти в свет и развлечься. Не приедешь — будем считать, от диалога ты отказался. И Тимур станет заместителем директора этой фирмы по воле её владельца. Мои условия тебе понятны?

— Предельно, — выдыхаю сквозь зубы.

Щенок Тагира мне здесь не нужен. Я ему не доверяю. Да и есть в моей жизни информация, которую я от своего отца предпочел бы все-таки скрыть.

Что ж, значит, Цветочку и вправду придется выйти со мной в свет.

31. Маргаритка

— Боже, какая красота, — в один голос ахают и Оксана — свадебный администратор, и Виола — хозяйка этого пафосного салона свадебных платьев, и Кира — мой новый телохранитель. С недавних пор, как я перешла на короткие платья, у меня резко сменился состав охраны. Рустам ушел в бессрочный отпуск, вместо него рядом со мной вечно крутилась то Кира, то Марина — две этакие коммандос, каких частенько показывают в американских фильмах, когда заходит речь о женщинах, служащих в армии. Крепко сложенные, подкачанные, глянешь на такую — и поймешь, что она не только коня на скаку остановит, но и зубы ему пересчитает при необходимости.

В общем-то это было все, что поменялось в моей жизни с того момента, как я решила довести своего вынужденного муженька до ручки.

Он не доводится.

Я смотрю в зеркало и пытаюсь смотреть именно на платье. Красивое. Белое. Роскошное, если быть уж до конца откровенной.

И я в нем…

— Настоящая фея, — Оксана восторженно обходит меня вокруг — но платья не касается даже кончиками пальцев, — Владислав Каримович глаз от вас не оторвет.

Сомневаюсь.

Если бы дело было только в той тряпке, что на мне надета…

Но вряд ли хоть кто-то готов сейчас слушать мое нытье на эту тему.

Да, я и представляю, как оно звучит.

Девочки, меня совершенно игнорирует мужчина, которого я по-настоящему ненавижу. И мне это до слез обидно!

Вот уж правду говорят, чем меньше женщину мы любим…

Нет, ну идиотка же, скажите! Столько времени тратить ежедневно — на макияж, чтобы скрывать следы постепенно заживающих синяков, на подбор такого платья, чтоб резало глаза, на чертовы укладки — а Ветрову просто плевать!

Ни единого слова. Ни единой попытки сближения. Ни единого прикосновения.

Адамантиевое у него там все ниже пояса, что ли?

И как он, спрашивается, собирается заниматься вопросом наследника?

— Ну, что скажете? — покашливает Виола. — Возьмете это, или нам еще поискать?

Еще. Нет, еще несколько примерок я не переживу. Сколько их сегодня было? Десять? Пятнадцать? Понятия не имею, как я выжила после этого. Да и честно говоря… Вряд ли мы найдем что-то лучше.

В этом платье я сама себе нравлюсь.

Смотрюсь статусной невестой. Что ж, Ветров же хотел там всем показать, какую красивую он выбрал куклу? Вот в этом я ему и пригожусь.

Тошно.

Не хочу этого.

Не хочу удовлетворяться восторгом только лишь его гостей.

Хочу его восхищения. Любования. Чувств, наконец. Больше ничье внимание мне не нужно.

Рита, Рита, у тебя от твоих хотелок ничего не треснет?

— Берем это, — устало заключаю я и еще двадцать минут стою, ожидаю, пока платье подколют на мне так, чтобы оно идеально сидело по фигуре, и только потом иду в примерочную, чтобы наконец снять с себя это белое проклятие.