Тайный наследник миллиардера - Дина Исаева

Мы больше не знаем, что сказать друг другу. Прощаемся. Всю дорогу до дома я едва сдерживаю слезы. Перед сном листаю фотографии в телефоне и снова плачу. Я не настолько сентиментальна, чтобы рыдать по поводу и без. Напротив. Но почему-то общение Феди с отцом кидает меня в водоворот эмоций! Как бы я ни старалась, я никогда не смогла бы заменить Феде папу. И мне так хочется, чтобы он общался с отцом, любил его, уважал. А отец в свою очередь уделял ему время. И тоже любил.

Будет ли Артур хорошим папой? Дети ведут себя по-разному. Они далеко не идеальны. Это не помощница, которую можно уволить и нанять новую. А Федя может быть очень капризным.

Что если Артуру надоест кормить уток и есть морожено в парке? Вдруг он пропадет, что я скажу сыну, если тот уже успеет к нему привыкнуть? Артур может жениться, завести семью.

Сложная ситуация. Я понятия не имею, что меня ждет дальше. Я даже не уверена, что Артур приедет вновь. Засыпаю в растрепанных чувствах.

А утром просыпаюсь от сообщения:

«Доброе утро, Маша. Как Федя? Пришлешь мне фотографию?»

И мое сердце в очередной раз разрывается на части.

Глава 26

Маша

Весь день дождь льет как из ведра. Прогулка в парке срывается, и Артур настаивает приехать к нам домой. В прошлый раз мы гуляли в парке четыре дня назад. Когда мы прощались, Манапов сказал прямым текстом, что хочет видеть Федора чаще, а ему мало этих крох. Я могу его понять, ведь Федя быстро растет, а Артур не видел его первую улыбку, как он пополз, начал ходить, сказал свое первое слово. Но только что делать с сомнениями и страхами, которых с каждым новым днем становится все больше и больше? В какой-нибудь момент Артуру станет мало этих встреч, он захочет большего и что тогда?

Сегодня выходной и мы могли бы снова поехать в кафе или торговый центр, но у Феди насморк. Не хочу чтобы разболелся сильнее. Манапов приезжает ближе к пяти, разувается и проходит вглубь квартиры, оглядывается по сторонам. Да, здесь нет супер крутого ремонта, но очень чисто и уютно, нам с Федей здесь комфортно. Показываю Артуру, где он может вымыть руки прежде чем идти к ребенку и направляемся в детскую. Федя уснул полчаса назад, играл на полу с игрушками, и его сморил сон. Он всегда немного вялый, когда прибаливает.

Манапов подходит к кроватке. Я наблюдаю за Артуром, затаив дыхание, и замечаю, как часто и высоко начинает подниматься его грудь, пока он разглядывает нашего сына. Губы сжимаются в тонкую линию. О чем он думает? Я обожаю смотреть на спящего сына. В такие моменты сердце сжимается от нежности.

- Чаю? - тихо предлагаю, и Артур быстро кивает, даже не взглянув на меня.

Я оставляю их со спящим Федей одних и иду на кухню. Не удерживаюсь от соблазна понаблюдать, что сейчас происходит в детской. Включаю видеоняню и вижу на мониторе кадр, как Манапов гладит Федю по щечке. Мне кажется, я давно не испытывала такой боли в груди, как сейчас. С того самого дня, как приняла решение улететь в Турцию.

Артур появляется на кухне через десять минут. К тому времени я уже выключила видеоняню и налила нам чай.

- У меня все скромно, но нам здесь очень комфортно.

- Я заметил, - кивает Артур и садится на стул. - Возможно, ты воспримешь это предложение в штыки, но я бы мог снять вам квартиру поближе к твоей работе, с большей площадью. Ребенку нужен простор. Только не отказывайся сразу. Подумай, - просит он.

- Хорошо, я подумаю, - киваю я, опускаю глаза на свои руки, которые трут стенки бокала.

- Почему ты назвала его Федором? - интересуется Манапов.

- Так звали дедушку. Он очень любил нас с сестрой. Был добрым, отзывчивым и очень красивым мужчиной.

- Хорошее имя. Ему подходит. И мальчик замечательный.