И на исходе дня... - Ника Ёрш (2018)

Я открывала и закрывала рот, чувствуя себя, словно рыба, выброшенная на берег. Не знаю, сколько лет теперь потребуется, чтобы отыскать душевное равновесие. Я и Кенвуд Асхаров. Я и этот мерзкий слизняк. Меня перекосило от картинки, появившейся в мозгу: шеф вытягивает вперед руку и непререкаемым тоном велит: «Целуй!», и я падаю на коленки, сгорая от желания прикоснуться губами к его длани! Мать моя, женщина, роди меня обратно!

- Ольга, ну что опять не так? – старичок раздраженно цакнул, и полез в мой холодильник. – Время – деньги, дорогуша, - раздался его голос из-за приоткрытой дверцы. - За тебя много кредитов отдали, так что лучше не разочаровывать заказчика.

- Я не могу по щелчку пальца входить в то состояние! Это случается спонтанно, - в который раз попыталась объясниться.

- Случалось спонтанно, - исправил меня Бромс, захлопывая холодильник и надкусывая найденный там пирожок, - твоя мутация сделала огромный скачок после инъекции Озгуда. Парень – молодец, спас тебе жизнь.

- Спас? – я уставилась на старика, как на умалишенного. - Да он меня чуть на тот свет не отправил!

- Ох и глупая ты девчонка, - посетовал Бромс, вновь усаживаясь на диванчик, - он дал вам с Гораном шанс выжить. Хотя запах смерти всё равно витает в воздухе. Не смотри на меня так, Ольга. Все ясновидцы чувствуют смерть в той или иной мере. Прислушайся к себе. Чувствуешь, что-то постоянно не даёт покоя? Как лёгкая щекотка в груди. Давай же, хотя бы попытайся.

Я послушно прикрыла глаза и отдалась на волю своих эмоций. Сначала было не по себе – всё сказанное стариком казалось несусветной чушью. Потом я ощутила некий дисбаланс: словно всё хорошо, но где-то в глубине притаилось нехорошее предчувствие, и оно медленно подтачивает мои нервные клетки, заставляя не паниковать, но волноваться. И, наконец, я почувствовала то самое: словно кто-то пёрышком провёл по позвоночнику, издеваясь, подразнивая. Стало страшно. Хотела распахнуть глаза, но замешкалась, услышав рядом голос Бромса:

- Так-то лучше, красавица, вот мы и дома.

Снова эта комната! Жуткая комната… страшная комната… С видом на заброшенный город, в котором я скиталась, пока Горан не зажег для меня свет.

- Что мы здесь делаем? – страх расползался по моему телу, от него дрожали губы, холодели руки, слабели ноги…

- Это начало начал, Оленька, - наставительно произнёс Бромс, с неприязнью поглядывая за окошко. - Сколько раз бывал здесь, а всё равно мурашки по коже. А ведь впервые я попал в город заблудших душ больше пятидесяти лет назад, совсем еще молодым парнишкой.

- И сколько раз с тех пор здесь побывали? - проглатывая подступивший к горлу комок, спросила я.

- Вместе с этим? Одиннадцать, – старик с жалостью посмотрел на меня, после чего добавил: - Ты у меня одиннадцатая.

Голова разрывалась от множества рождающихся вопросов, и чем больше Бромс отвечал на них, тем больше их становилось. Ерунда какая-то.

- А Октавия? Вы были здесь с ней? – всё-таки решила уточнить я.

- Конечно, – в маленьких глазках, обрамлённых сетью мелких морщинок, появилось что-то похоже на тоску. - Это ведь я включил свет для неё.

- Вы что, были любовниками? – ох! Я что вслух это ляпнула?!

Эштон Бромс бросил на меня хмурый взгляд, развернулся спиной к окошку и поплёлся к двери, ведущей в коридор времени, как я уже знала. Честно говоря, не думала, что он станет отвечать на мой последний выпад, и даже собралась попросить прощение за свой длинный язык, когда услышала тихое:

- Октавия была моей дочерью. Только из-за неё я согласился вернуться сюда и помочь тебе.

- Простите меня, - запричитала я.