Бей первым - Владимир Поселягин (2019)

Осмотр двора – при этом я машинально поглаживал девочку по голове – дал мне понять, что в доме царила острая нужда. Если после пропажи мужа и сына у матери Тита и были какие накопления, они закончились давно, может быть даже осенью. Как же они перезимовали-то? Видимо, соседи помогли, да и мать что-то могла, раз известная мастерица. Ещё раз осмотревшись, я посмотрел на девочку и спросил:

– Тебя как зовут-то?

Та аж рот открыла от удивления, сверху вниз рассматривая меня, вот и пришлось пояснить:

– Я по голове получил, когда тати на караван напали, ничего не помню и не узнаю. Мне грек Юрий рассказал, что я Михайлов и где вы живёте, вот пришёл знакомиться.

Однако девчонка, воскликнув: «Ох, лишенько!», снова залилась горючими слезами у меня на груди. Ну и что тут сделаешь? И двор, как назло, пустой. Чистый и хорошо прибранный, но пустой. Я стал потихоньку её расспрашивать, девчонка немного пришла в себя, звали её Настей, маму Тита звали Ольгой Петровной. Кроме Насти у него ещё братья и сёстры были. Кстати, Тит не был старшим ребёнком в семье, его сюда в годовалом возрасте привезли, вместе со старшей сестрой Любавой, ей сейчас пятнадцать лет, в самом расцвете сил, но женихов как ветром сдуло, как Михайловы начали бедовать. Третий ребёнок в семье как раз Настя, за ней шёл Даниил, ему шесть лет, потом Михайло, ему полтора года. Как раз родился, когда наш караван пропал без вести. Я уточнил по тем купцам из Коломны, нет, никто не интересовался пропавшим и выжившим мальчиком Титом. Видимо, и те сгинули где-то на просторах Руси.

– Голодная? – спросил я у Насти участливо.

Та неуверенно кивнула, но потом всё же сказала, что они ели сегодня пустые щи на лебеде. Мама отправилась к заказчице, отдаст вышивку и получит деньги, что-нибудь ещё купят, Любава убежала с подружками на речку, женихов гадать, вот Настя и осталась одна на хозяйстве. Братья в доме сейчас, спят они.

– Хорошо. Покажи мне дом. Потом сходим с тобой в лавку, купим всего и вкусности.

– И петушка на соломке? – загорелись у той глаза.

– И петушка, – улыбнулся я.

Она показала дом. Ну да, ощущается бедность, и Настя также сказала:

– Бедуем мы. Мама говорит, пока папин долг не отдадим, по миру пойдём. Даже дом продадим, денег не хватит долг отдать.

– Деньги у меня есть, – отмахнулся я. – Выплатите всё. А что за долг?

– Отец, когда собирался, долг взял на оружие и лошадей у купчины нашего Варфаламеева. Он уже несколько раз приходил, дом и строения осматривал. Мама хитрая, она у другого купца взяла в долг и отдала Варфаламееву, чтобы у нас дом не отобрали, когда срок подойдёт отдавать, поэтому мы другому платили, а потом другому, и потихоньку долг меньше становился.

– Понятно, на процентах вас бы ещё долго доили, – покачал я головой.

Тут Настя подняла обоих братьев, что тоже обрадовались моему появлению. Даниил ещё сомневался, помнит меня или нет, про Михайло такого не скажешь, но я всё равно подхватил его на руки, усадив на сгиб руки, а Даниил ходил со мной, взявшись за руку. Вот так изучив дом, я сообщил:

– Значит, так, идём на торг, купим съестного.