Ведьмин вяз - Тана Френч (2020)

Но детектив уже тряхнул рукой, чтобы расправить манжету, взглянул на часы и поднялся:

– Господи, уже больше времени, чем я думал. Поеду-ка я лучше домой, а то супружница решит, что я сбежал с молоденькой, – да нет, шучу, она отлично меня знает и наверняка подумает, что я сбежал к морю и солнцу, куда-нибудь в Лансароте. Терпеть не могу такую погоду, от нее крыша едет. – Накинул пальто, похлопал по карманам и оглянулся на меня: – Так о чем вы?

– Я ничего не понимаю. Ничего. Что происходит?

– Если вы ни при чем, – сказал он (если?), – значит, в деле замешан как минимум один человек из числа ваших родных или друзей. И он пытается вас подставить. На вашем месте я очень постарался бы выяснить, кто же это. И чем скорее, тем лучше.

После его ухода я битый час кружил по комнате – не как прежде, одной ногой шагнул, другую подтянул, а быстрой пружинистой походкой, жалея, что в доме нельзя курить. Хьюго так и не спустился в гостиную, и я надеялся, что он спит, а Мелисса задержится на ярмарке допоздна. Мне нужно было подумать.

Казалось, первым делом следует поразмыслить о том, что меня подозревают в убийстве, я же, оправившись от изумления, понял, что для меня это сейчас далеко не самое важное. Как справедливо заметил Мартин, под подозрение попадал любой, у кого была возможность приблизиться к дереву, и вряд ли меня обвинят в убийстве на том лишь основании, что кто-то кому-то сказал, будто я неизвестно из-за чего поссорился с Домиником. Постепенно до меня дошло и прочее, о чем говорил детектив, и чем больше я думал о сказанном им, тем очевиднее и неизбежнее оно выглядело, вибрирующая эта правда притягивала, как мощный магнит: случившееся с Домиником имело какое-то отношение – не могло не иметь – к той ночи.

Но какое именно, этого я не мог понять. Не верилось мне ни в обманутого мстителя, ни в то, что ко мне явились те же люди, что убили Доминика, в конце концов, я валялся на полу без сознания, и при желании им ничто не мешало со мной расправиться (тут я отдернул ногу от подсвечника, уродливо горбившегося в полиэтиленовом пакете). Но кто-то – скорее всего, тот же, кто пытался возвести на меня напраслину, – наверняка знал, как связаны оба случая. И список, как и сказал Мартин, не так уж длинен. Приятели, которые тем летом могли стащить запасной ключ от садовой калитки, – увы, я пока точно не знал, кто именно. Леон с Сюзанной. И Хьюго.

Ни один из них даже отдаленно не походил ни на убийцу, ни на по-макиавеллиевски коварного клеветника. И все же, все же… С каждой минутой я все отчетливее понимал то, что Мартин, должно быть, знал с самого начала: грабителям была нужна вовсе не моя машина. Меня целый день и полночи не было дома, машина стояла на парковке, ключи валялись на виду, бери не хочу, и если они следили за моим домом, зачем им было дожидаться, пока я вернусь?

Они перерыли все ящики. Забрали старый фотоаппарат, который мне подарили на восемнадцатилетие. Со снимками давних вечеринок.

Воры искали что-то, имевшее отношение к смерти Доминика. Машина, телевизор, приставка – это взяли исключительно для отвода глаз: просто заурядное ограбление, ничего примечательного! Дождались, пока я вернусь домой, чтобы, если не найдут то, что ищут, выпытать у меня, где оно, – как именно, даже думать не хотелось. Но я полез в драку и спутал им все карты.

Обычно за это время мы уже понимаем, кого искать. Но тут все иначе. Если честно, мне даже неудобно перед вами… Мартин сразу догадался. Не про Доминика, конечно, а о том, что те люди забрались ко мне не случайно и никакое это не ограбление.