Ведьмин вяз - Тана Френч (2020)

– Вам придется выступить свидетелем на суде, – сказал Мартин. – Если, конечно, до этого дойдет. Будем на связи.

– Но… – произнес я, сообразив наконец, почему все это кажется мне смутно знакомым, я же и сам так думал. Что это мог быть Тирнан. – Давно, тогда, в больнице, когда я чуть-чуть пришел в себя и начал хоть что-то соображать, я первым делом подумал о Тирнане.

– Поздравляю. Если бы вы тогда нам об этом сказали, глядишь, мы чего-то и добились бы.

Я же решил: что за глупости, наверное, у меня после травмы мозги набекрень, – и отогнал мысль о Тирнане. А теперь выясняется, что я был прав.

– Мне казалось, что это идиотизм, – признался я.

Мартин пристально посмотрел на меня. Газон за окном зеленел еще ярче.

– Вы же не станете мстить Тирнану?

– Нет.

– Это было бы глупо. Один раз вам удалось выкрутиться. Второй вряд ли повезет.

– Не буду я ему мстить.

– Точно. Совсем забыл. Вы ведь и мухи не обидите. – Я промолчал, и он добавил: – Число и подпись. Я не могу сидеть тут с вами весь день.

Я написал, стараясь дышать медленно и не смотреть на фотографию.

– Если вдуматься, – произнес Мартин, – тот, кто врезал вам по башке, оказал вам большую услугу. В противном случае гнить бы вам в Маунтджое до конца дней.

Это была не просто ложь, а еще и оскорбление, я вскинул голову и встретился глазами с Мартином. Он смотрел холодно, оценивающе и цинично – как чайка.

– Вот, держите, – я протянул ему бумаги.

– Этим двоим, – он взял бумаги, – если их поймают, не отделаться парой лет в уютной больничке с лавандовыми клумбами и беседкой. И никакой психиатр не станет выслушивать, что у них за проблемы.

– Да.

– Уж кому-кому, а вам вряд ли стоит возмущаться, что Тирнан не получил по заслугам. Не согласны?

И снова этот холодный взгляд.

– Не знаю, – ответил я.

– Увидимся. – Мартин захлопнул папку. Слова его прозвучали как угроза. – Ведите себя хорошо.

– Постараюсь.

– Вот и славно. Продолжайте в том же духе. – Он сунул папку под мышку и вышел, не взглянув на меня.

Я и правда вел себя хорошо. Соблюдал разработанный специально для меня план занятий, ходил на когнитивно-поведенческую терапию, чтобы справиться с посттравматическим стрессовым расстройством, на трудотерапию, чтобы научиться вести полноценную самостоятельную жизнь, разрабатывал руку и ногу, занимался с логопедом, чтобы перестал заплетаться язык. Врачи меня любили – наверное, я выгодно отличался от большинства пациентов с врожденными заболеваниями типа гемофилии или муковисцидоза, которых вряд ли удастся вылечить. Со мной же такая надежда была. Уж не знаю, насколько мне стало лучше, но доктора были довольны моими успехами. Когда я с третьей попытки получил условное освобождение, они искренне радовались – отличный пример другим пациентам.

Дом с плющом к тому времени продали. Родители наняли мне лучших адвокатов, каких смогли себе позволить (Сюзанна не преминула бы указать, что это еще одна причина, по которой я не получил пожизненное и не хожу в петухах при обколотом стероидами героиновом барыге), что, как и следовало ожидать, обошлось в запредельную сумму. Психологи, которые без конца задавали мне неловкие утомительные вопросы и проводили бесчисленные невразумительные тесты, тоже стоили недешево. Продать Дом с плющом, чтобы оплатить их услуги, решили единогласно – по общему мнению, Хьюго сделал бы именно так.