Ведьмин вяз - Тана Френч (2020)

– Вроде да. Не помню. Или на выходных. – Было ясно, куда он клонит. Парковка неогороженная, возле дороги. Мартин наверняка решил, что кто-нибудь приметил мою машину, видел, как я сажусь в нее, отыскал окна моей квартиры и явился за ключами. Жуть берет, конечно, как представлю, что валяюсь на диване, ем чипсы, смотрю телик, а из темноты за мной кто-то наблюдает в щелку меж занавесок, но в целом эта версия понравилась мне куда больше, чем моя с Гопником. Личных мотивов у угонщиков нет, так что они вряд ли вернутся.

– Что еще ценного было в доме?

– Ноутбук. “Иксбокс”. Вроде всё. Они их тоже…

– Да, – перебил Аляповатый Костюм. – И телевизор. Обычное дело: берут то, что легко сбыть с рук. Мы приобщим к делу серийные номера, если они у вас есть, но…

– Сейчас мы пытаемся понять, – вмешался Мартин, – почему именно вы.

Детективы склонили головы набок и уставились на меня с выжидательными полуулыбками.

– Не знаю, – ответил я. – Наверное, потому, что живу на первом этаже. И забыл включить сигнализацию.

– Возможно, – согласился Мартин. – Преступники могли действовать наудачу. Так бывает, правда. Но в городе полным-полно других квартир на первом этаже. И полным-полно других людей, забывающих включить сигнализацию. Вот мы и задаемся вопросом, не было ли конкретной причины, по которой они выбрали именно вас?

– По крайней мере, мне ничего такого в голову не приходит. – Детективы не сводили с меня глаз. – Я ничего не сделал. Я не замешан ни в каких преступлениях и ни в чем таком.

– Точно? Потому что в противном случае вам лучше рассказать об этом сейчас. Пока мы сами не выяснили.

– Точно. – Их вопросы начинали меня раздражать – что они обо мне думают, в конце-то концов? Что я наркотиками торгую? Продаю в даркнете порнуху для педофилов? – Спросите кого угодно. Проверяйте меня как хотите. Я ничего не сделал.

– Как скажете, – охотно согласился Мартин, отодвинулся и перекинул руку через спинку стула. – Должны же мы были спросить.

– Понимаю.

– Это наша работа. Ничего личного.

– Догадываюсь. Я же не… ну, ничего такого.

– Отлично. Это-то мы и хотели выяснить.

Аляповатый Костюм перевернул страницу. Мартин выгнул спину (дрянной пластиковый стул скрипнул под его тяжестью) и большими пальцами поправил ремень.

– Госсподи… – протянул он. – Пора завязывать с жареным беконом, жена мне все время твердит об этом. Итак, Тоби, расскажите нам про вечер пятницы. Начиная, допустим, с того момента, как вы ушли с работы.

– Я помню лишь какие-то обрывки, – неуверенно проговорил я.

И это еще слабо сказано, воспоминания я восстанавливал урывками в течение нескольких месяцев, тогда же мне порой казалось – в зависимости от того, давно ли я принимал обезболивающие, – будто я по-прежнему в колледже, перебрал на вечеринке в честь окончания учебного года в Тринити, свалился с памятника Эдмунду Бёрку у главного входа и ударился головой.

– Расскажите, что помните. Чем больше, тем лучше. Даже если вам покажется, что это не относится к делу. Налить вам еще воды? Или соку?

Я рассказал им, что помнил на тот момент: как сидел в пабе, как потом возвращался домой, как увидел в гостиной двух парней и как валялся на полу, – все это, разумеется, обрывками. Мартин слушал, сложив руки на животе, кивал, время от времени перебивал вопросом. Могу ли я описать кого-то из посетителей паба? Прохожих, которых встретил по пути домой? Не было ли у меня ощущения, будто кто-то идет за мной? Не околачивался ли кто поблизости, когда я открывал дверь подъезда? Телевизор за его спиной непрестанно плевался яркими, судорожно дергавшимися изображениями, мультяшные дети, вскидывавшие руки в танце, разухабистые ведущие с широко растянутыми глазами и ртами, девчушки с заученными ослепительными улыбками, как у кукол, которых они держали в руках. Аляповатый Костюм встряхнул ручку, почеркал с нажимом по бумаге и снова принялся писать.