Выхода нет - Тэйлор Адамс (2019)

– Пожалуйста, расскажи мне о своем любимом, эустрепто-как-там-его…

– Я не хочу.

Слезы пришли к Дарби сейчас, сразу все за всё время. Тяжелые, душащие рыдания, словно сердечный припадок. Она отвернулась. Она не могла позволить Джей видеть это.

И тогда Джей сдвинулась в сторону, и Дарби подумала, что девочка просто хочет сесть к ней на колени, – пока не почувствовала, как что-то касается ее левой ладони.

Маленькое, металлическое, ледяное.

Ее швейцарский армейский нож. Она совсем забыла о нем.

– Позже, – прошептала Джей. – Я расскажу тебе о динозаврах позже.

Дарби быстро взглянула на нее, озаренная молчаливым пониманием. Эти прозрачные голубые глаза умоляли ее: «Вот тебе нож обратно. Пожалуйста, не сдавайся!»

Но этого было слишком мало, и слишком поздно, и двухдюймовому лезвию лучше оставаться в руках Джей, чем в ее. С ножом или без ножа, Дарби была уже почти мертва в этой комнате. Она прикована здесь, со своей раздавленной рукой в запертой двери, и Эшли вернется, чтобы прикончить ее. В любую секунду.

– Ты должна оставить нож себе, – сказала она девочке. – Это будет… это будет просто напрасно – отдать его мне. Спасай теперь себя. Ты понимаешь?

– Не думаю, что я могу…

– Теперь всё только для тебя. – Дарби сморгнула слезы и напрягла память, пытаясь вспомнить обстановку внутри «Астро», шепча так, чтобы Ларс не услышал: – Я… ладно. Ты сломала клетку, так что они, вероятно, свяжут тебя и бросят сзади внизу, под окнами. Но попробуй ослабить панель на стене, и если ты сможешь проникнуть внутрь нее, вырви каждый провод, который найдешь. Один из них может подавать энергию на стоп-сигналы. И если стоп-сигналы погаснут, то копы могут их остановить и натянуть через…

Джей кивнула:

– Хорошо.

Игра вдолгую при ненадежных ставках. Карта слабая, но может повезти. Это казалось таким бесполезным и тщетным. И адреналиновый кризис Джей – как взведенная ручная граната; любой дополнительный стресс может спровоцировать смертельный приступ. Однако Дарби не могла поддаваться отчаянию, ее мысли плыли, слова неслись вскачь:

– Если… если они допустят неосторожность, попробуй ударить кого-нибудь из них в лицо. В глаза, понятно? Рана потребует медицинской помощи, так что им придется обратиться в больницу…

– Я постараюсь.

– Испробуй это всё. Обещай мне, Джей.

– Я обещаю. – Глаза девочки блестели от слез. Она снова уставилась на руку Дарби, расплющенную в двери, не в силах отвести взгляд. – Это… это моя вина, что они тебя убьют.

– Нет, это не так.

– Так и есть. Всё из-за меня…

– Джей, это не твоя вина. – Дарби заставила себя головокружительно улыбнуться. – Ты знаешь, что забавно? Я ведь даже не хороший человек. Ну обычно – нет. Я была отвратительной дочерью, и я планировала провести Рождество одна. Моя мама думала, что я – грипп, когда была беременна мной. Она пыталась убить меня таблетками Терафлю. Иногда мне хотелось, чтобы лучше она так и сделала. Но сегодняшней ночью, на этой стоянке отдыха, я – нечто хорошее, и я не могу выразить, как много это значит для меня. Я должна быть твоим ангелом-хранителем, Джей. Я должна бороться на хорошей стороне. И я скоро исчезну, и всё это будешь ты, и тебе нужно продолжать борьбу. Ясно?

– Ясно.

– Никогда. Не. Сдавайся.

А потом, в какой-то момент, пары бензина рассеялись, и Дарби поймала за хвост кристально ясную мысль. Всё вдруг свелось в четкий фокус. Она взглянула вверх на свою пугающую правую руку, на верхнюю фалангу безымянного пальца, зажатую зубами двери. На свой мизинец, расплюснутый до неузнаваемости. На капли крови, вытекающие из-под петли тонкой линией, похожей на дорожку красного желе, выдавленного из пончика. Дарби знала, что это казалось безнадежным, но нет, оставался один последний вариант, который она могла попробовать. Возможно, она бредила от бензиновых паров. Может, это являлось чистой фантазией. Но возможно, только возможно…