Темный поцелуй - Джена Шоуолтер (2018)

Она водила ртом вверх, вниз и снова вверх, как в порнофильмах, которые иногда смотрела.

– Ты же не… ты не… О, боги, Анья! Не останавливайся. Прошу, не останавливайся.

От приказов к мольбам. Анья упивалась своим могуществом и его нуждой. Нуждой, что заполняла и ее, вознося собственное удовольствие на новый уровень.

«Мой».

Она продолжала двигаться вверх и вниз, непрерывно вращая языком, оглаживая все, к чему он прикасался. Она сжала тяжелые яички. Люсьен выгнулся, погружаясь глубже к ней в рот, напрягая мускулы. Анья ощущала пульсацию страсти в его крови и хотела большего. Должна получить большее.

– Я передумал. Анья, остановись! Хватит!

Она не остановилась, не зная жалости, продолжая дразнить языком его тугую головку. Всасывая. Царапая зубами. Она проделывала с его членом все то же, что и со своими любимыми леденцами на палочке. Только его вкус ей нравится больше. Такая страсть … ох, его страсть.

Он затвердел для нее, и только для нее.

– Я сейчас… Анья! – проревел он ее имя, сотрясаясь в пароксизме страсти и выстреливая горячим семенем ей в рот.

Она проглотила все до капельки и даже слизала самую последнюю, инстинктивно догадываясь, что ему это будет приятно. Она выпрямилась, а Люсьен продолжал биться в судорогах оргазма, хотя все уже закончилось. Глаза его были закрыты, а губы приоткрыты от изумления.

«Я сделала это», – с гордостью подумала она. Никогда еще она не чувствовала себя более могущественной и не видела более эротичного зрелища.

Ее собственное желание достигло нового уровня: она была такой мокрой, что хоть трусики выжимай. Она оседлала Люсьена.

Его веки медленно поднялись, и он посмотрел на нее снизу вверх. На лице его ясно читалось удовлетворение.

– Анья. Ты не обязана была это делать.

– Я хотела, – пояснила она. – И хочу тебя. Больше никогда в этом не сомневайся.

Его лицо осветилось нежностью.

– Что же тогда ты от меня скрываешь? Почему я не могу раздеть тебя?

Эта нежность… Анья вдруг почувствовала себя очень уязвимой, потому что никогда и никто, кроме родителей, не смотрел на нее так. Словно она бесценное сокровище. У нее защемило в груди.

Люсьен протянул руку и погладил ее по щеке. Анью охватила дрожь.

– Почему, Анья? Я пытался сопротивляться тебе с тех пор, как впервые ощутил твой клубничный аромат, – признался он. – Как видишь, ничего у меня не получилось.

Даже сейчас его плоть наливалась, восставала от возобновляющегося желания. Ее глаза расширились, и ей приходилось прикладывать огромные усилия, чтобы не поддаться его чарам. Если он сказал правду, значит, хотел ее с самого начала и боролся с собой. Каждое недоброе слово и действие было направлено на то, чтобы держать ее на расстоянии.

Он намекал на подобное ранее. Теперь же, когда он распростерт под ней…

Неожиданно Анья испытала внутренний конфликт, поскольку не знала, что теперь делать с Люсьеном. Вот дерьмо! Это по-настоящему все усложняло, потому что основа ее – вынужденной, черт подери! – неприязни и гнева оказалась разрушенной.

А вот Люсьен не оставит попыток убить ее. Не сможет. Если только не выберет ее вместо «всего, что ему дорого». Как эгоистично с ее стороны просить его об этом, когда нечего дать взамен.

– Анья.

– Что? – Часто заморгав, она посмотрела на Люсьена.

Его губы изогнулись.

– Сосредоточься.

– Ой, прости. Ты что-то сказал?

Он выгнул бедра и потерся членом о ее клитор.

– Я спросил, почему ты хочешь оставаться в одежде. На тебе есть шрамы?

Она покрылась гусиной кожей.

– Нет. – По крайней мере, не в физическом смысле.

– Если и есть, мне все равно. Клянусь. Я покрою их поцелуями, – хрипло пообещал он.