Звездная королева - Рошани Чокши (2019)

В миг, когда стопы мои коснулись серого пола, вдоль стен темных коридоров вспыхнули серебристые, как лунный свет, фонари. Они не отбрасывали теней, служа лишь маяками в тумане, будто тысячи немигающих глаз. Дыхание перехватило, и прямой путь строго вперед показался мне тяжелой битвой. Мышцы горели, голова кружилась, но я не остановилась. И наконец пол закончился отвесной скалой с мягкими пепельными гранями. От запаха меня затошнило. Язык защипало от вкуса погребального пепла, и я быстро прижала сари к носу. Путь вдоль обрыва мне вновь озаряли фонари. Вместо стен в безветренном воздухе трепетали пергаментные свитки, исписанные убористым почерком Гупты. Приглядевшись, я поняла, что это списки мертвых. Бесконечные ленты пергамента простирались во всех направлениях.

От края скалы вниз вели острые ступени – прямо к диковинному водоему, откуда доносились бурлящие звуки. Человеческие голоса. По спине пробежали мурашки. Одной рукой касаясь отвесной стены, я спустилась в недра Нараки. У подножия скалы омывали каменный борт бассейна серебристые воды. И что-то в его глубинах не давало разуму покоя, как будто я о нем знала, должна была знать… С моего места бледная лунная вода напоминала зеркало. Я склонилась над нею и тут же отшатнулась, едва разглядев отражение…

На дне корчились призрачные тела, будто их вновь и вновь ломала невидимая машина. В воде сияющие души обрастали новой кожей и новыми личностями. Нечто незримое натягивало на прозрачный силуэт серебристую шкуру льва, прикрепляло клыки к человекоподобной морде, надевало гхунгру [24] призраку на лодыжки. Это было озеро перерождения. Место, где перекраивали души.

Я пятилась назад, размахивая руками, пока одна не ударилась о камень. Кожу обожгло, и я обернулась и округлила глаза, когда отвесная стена скалы вдруг замерцала и явила тысячи сокрытых за нею комнат – заросших льдом или объятых пламенем. Сначала я решила, что комнаты пусты, но потом увидела души в мерцающем свете. Одни копали ямы, шеи их блестели от пота. Другие висели на цепях, и стоны их эхом разносились по клеткам. Я знала, почему они там. Прежде чем ступить в новую жизнь, душа должна искупить грехи прошлой.

Я шла вдоль бесконечных рядов клеток, вглядывалась в лица и облегченно вздыхала, не находя знакомых.

– Майявати? – вдруг позвал кто-то.

Я замерла как вкопанная. Медленно повернулась на звук, и с губ моих сорвался крик… Раджа. Отец шагнул ко мне, прижав ладони к стеклянной стене, разделяющей нас. Вместо привычной курты на нем были доспехи, под мышкой он сжимал потертый боевой шлем. Пробитая кольчуга обвисла, открывая темную рану на его груди.

– Нет, – прошептала я.

Я потянулась к отцу, но отдернула руку и обхватила себя за плечи. При последней нашей встрече он желал моей смерти. Сердце мое должен бы переполнять гнев, но я отчего-то видела лишь раненого мужчину. Убитого. Мужчину, который когда-то дарил мне томики поэзии и знал мое имя, хотя едва ли помнил, сколько у него вообще детей. Мужчина, на лице которого читалось сожаление.

Я попыталась совладать с дыханием, но оно все равно прерывалось. Кольчуга сверкнула, когда раджа с явным облегчением отодвинул ее подальше от ран и шагнул еще ближе ко мне. В Бхарате мне бы полагалось накрыть голову, потупить взор и ждать, пока он заговорит. Но смерть не оставляла места для формальностей.

– Тебе было больно? – едва слышно спросила я.

Отец пожал плечами, и я вздрогнула, когда рана меж его ключиц раскрылась.

– Все произошло быстро. – Он отвел глаза.

Я знала, что он лжет, но давить не стала. Впервые на моей памяти лицо раджи не искажали тревожные складки и морщины. Он был спокоен, несмотря на эту стеклянную темницу. И он улыбнулся с нескрываемым облегчением и даже радостью, словно и впрямь был рад снова меня увидеть.

Отец прокашлялся:

– Мое новое жилище не так велико, как дворец, но получше, чем у многих. Грех эгоизма требует покаяния и самоанализа, а не труда.