Голос сердца - Юлия Богатырёва (2018)

За это время мы неторопливым шагом дошли до конца коридора и начали спуск по лестнице.

— Адам, — вмешалась Марьям — мы все понимаем. Здесь ты не дома, и так много возможностей развеяться, почувствовать себя свободным и не связанным никакими обязательствами. Мы не хотим отравлять тебе жизнь, гуляй в свое удовольствие, пока у тебя есть такая возможность. Только помни при этом, что любой твой поступок отражается не только на твоей репутации, но и на репутации твоей будущей жены тоже. Ты можешь делать что угодно, за исключением тех вещей, которые могут запятнать ее честь и достоинство. Но тебе ведь и так это прекрасно известно, правда?

Мы знаем, как свободно здесь живут студенты, мы ведь и сами тут учимся. И на многие твои действия, которые в Чечне могли бы истолковать превратно, мы закрыли глаза, ведь здесь так принято. Естественно, что и Маринэ мы об этом не рассказываем, чтобы не шокировать и не уронить тебя в ее глазах. Когда ты пил, гулял по барам, веселился с друзьями и дрался со всеми, кто подворачивался тебе под горячую руку — мы помалкивали, ведь здесь для студентов это в порядке вещей. Но когда ты бросил все это ради неприметной русской девушки, нам показалось это странным. Однако, мы не стали делать поспешных выводов, Идолбаев, надеясь, что это у тебя временное увлечение, которое скоро пройдет. Но чем больше мы ждали, тем подозрительнее становилось твое поведение: ты с нее просто глаз не сводишь, друзей совсем забросил, на вечеринках больше не появляешься… Что, по-твоему, мы должны были подумать?

— Это не вашего ума дело, Марьям. Даже если бы наши с Ольгой отношения вышли бы за пределы дружеских, чего на самом деле нет, — вас это совершенно не касается, и Маринэ, кстати, тоже. Я же не слежу, с кем она встречается и крутит романы, пока меня нет. Пока мы не женаты, это ее личное дело, и с моей стороны претензий не возникнет. Так что советую вам не совать нос в чужие дела, а заняться своими! — чуть более резко, чем намеривался, отпарировал я и остановился у двери в столовую. Свое обещание их проводить я выполнил и теперь с чистой совестью собирался их покинуть.

— Маринэ не такая! — вступилась за подругу Хадижат — Она ни с кем не «крутит романы», как ты выразился. Наша подруга — приличная девушка, она блюдет себя для мужа. И ожидает от своего жениха такого же достойного поведения! Не смей оскорблять ее изменами, Идолбаев, а то пожалеешь!

— Ты мне угрожаешь, Хадижат? — холодно поинтересовался я и издевательски улыбнулся — Очень любопытно. Что же ты можешь мне сделать?

Та уже открыла рот, чтобы мне ответить, но ее перебила Марьям:

— Хадижат лишь хотела сказать, что Маринэ достойна твоего уважения, Адам. И ты сам в этом убедишься, если пообщаешься с ней поближе. Так что если сейчас наломаешь дров, потом тебе будет очень стыдно, поверь. Нам, в, общем-то, по барабану с кем ты встречаешься. Главное, чтобы честь нашей подруги при этом не пострадала. И это — все что мы просим — дипломатично выкрутилась девушка из назревающего скандала и выразительно посмотрела на воинствующую подругу. Та ответила ей сердитым взглядом, но потом, смирившись, послала мне фальшивую улыбку:

— Да, Адам, как видишь, нам надо от тебя совсем немного. Уверена, тебе это будет не в тягость — твоя русская подружка заверила нас, что ты очень честный и порядочный, и слишком пристальное внимание с нашей стороны совсем необязательно. Пока что мы склонны ей верить. Ведь ты еще не дал нам повода усомниться в ее словах. К тому же Соколова дала нам понять, что ты будешь не против наладить контакт с Маринэ, если представится такая возможность. Она сказала правду? — обе подружки моментально впились в меня внимательными взглядами.

— Да, пожалуй, я не против познакомится со своей невестой поближе и наладить общение — вынужден был подтвердить я и добавил — если только и Маринэ тоже в этом заинтересована. Играть в одни ворота я не намерен.

Девушки наградили меня приторными улыбками: