Голос сердца - Юлия Богатырёва (2018)

— Оля, посмотри на меня! — но девушка только помотала головой и опустила глаза в пол. Почувствовав, что в приказном тоне сейчас ничего от нее не добьюсь, я сменил тактику — Пожалуйста, посмотри. Ну, пожалуйста — тихо и ласково попросил я шепотом. Это сработало: Ольга подняла голову и взглянула на меня такими пустыми и холодными синими глазищами, что мне стало очень не по себе, мне вдруг показалось, что меня затягивает в этот мертвый омут, словно в черную дыру. Но я постарался взять себя в руки и не обращать на это внимания, принявшись на ходу сочинять контраргументы. Я как-то сразу понял: главное было ни в коем случае с ней не соглашаться и не молчать, иначе чувство вины сожрет ее целиком и от моей подруги ничего не останется.

— Послушай, дорогая моя, ты не в чем не виновата — я постарался придать своему голосу побольше убедительности — В том, что она умерла, виновата вовсе не ты, а отравленный корм. Да, ты не смогла ее вылечить, потому что не успела. Но ты же пыталась! Ты не бросила ее на произвол судьбы и не дала умереть в одиночестве. А я думаю, что для дельфинов, так же как и для людей, это очень важно. Да и потом подумай вот о чем: ты не успела спасти одного дельфина, но другим-то ты помогла! Без тебя бы они все погибли. Представь, что было бы, если бы ты не пошла в то воскресенье в дельфинарий с Ибрагимовым. Они бы все отравились, и никто не догадался бы из-за чего им так плохо, пока не стало бы слишком поздно! А так ты не только почти всех вылечила, но и попутно переменила взгляд на этих животных у многих людей. По-моему, ты сделала все, что могла и даже более того. Тебе каждый это подтвердит, поверь мне — горячо убеждал я подругу, внимательно следя за ее лицом. Оно оставалось все таким же безжизненным, но в глазах все-таки появился какой-то проблеск, подсказавший мне, что она внимательно меня слушает. Порадовавшись про себя этому факту, я продолжил — Не стоит казнить себя из-за того, что у тебя не получилось ей помочь, ты же сама когда-то давно говорила мне, что не в силах спасти всех и каждого, помнишь? Как же ты сказала тогда? Дай-ка вспомнить… По-моему, что-то вроде того, что на всех тебя не хватит. Так вот, это чистая правда, ты не обязана всем помогать. Ты и так сделала для этих дельфинов больше, чем кто-либо другой. И никто не сможет тебя упрекнуть — на этой фразе я выдохся. Но, к сожалению, моя импровизированная речь произвела на упрямую Соколову лишь небольшой эффект:

— Это не важно. Мне все равно, что остальным не в чем меня упрекнуть. Главное, что я сама вижу, как я ошиблась. Эта смерть — мой промах и теперь огромным пятном лежит на моей совести. Понимаешь? — с огромным сожалением в голосе спросила у меня Ольга, и глаза у нее заблестели от непролитых слез. Не смотря на то, что девушка со мной не согласилась, я ужасно обрадовался, что она теперь намного больше походила на живого человека и перестала напоминать механическую куклу, у которой кончился завод. Пораскинув мозгами, я привел ей еще один довод в ее же защиту:

— Я понимаю, почему ты так говоришь, но ты не права. Представь, что ты пришла бы сюда не в то воскресенье, а, скажем, через неделю, когда почти у всех дельфинов токсин в крови превысил всякие допустимые нормы. Они бы попросили тебя о помощи, а ты бы, конечно, не отказалась и сделала для них, как ты сказала, все возможное, но не смогла бы всех спасти, потому что они уже были слишком сильно отравлены. Скажи, это тоже был бы твой промах? И ты бы так же сильно убивалась по этому поводу?

На лице девушки отразилось сомнение, и она неуверенно сказала:

— Ну нет, наверное. Просто так сложились обстоятельства.

— Так и здесь то же самое! — воскликнул я — тут точно такое же неудачное стечение обстоятельств и никакой твоей вины в случившемся нет и быть не может, поняла?