Самочувствие было паршивым: левая щека распухла — там наливался огромный синяк, дурнота подступала к горлу, в голове мутилось. Боже, за что мне все это?! Нет, точно пора завязывать с этими чеченцами. И ведь не зря же предупреждала меня интуиция еще в самом начале дружбы с Идолбаевым, что я об этом еще пожалею. Да только я, дура, не послушала. Но кто же мог предположить, что опасность грозила не со стороны самого Адама, а со стороны его дурных друзей? Уж точно не я.

Придется мне все-таки в кои-то веки нарушить свое слово и отказаться помогать Адаму… Паршиво, конечно. Он, наверное, посчитает меня трусливым ничтожеством и будет по-своему прав. Но у меня сил не хватит противостоять Али и Рустаму. Еще одно такое нападение — и от меня живого места не останется! Пусть Адам сам разбирается со своими заботливыми друзьями, а меня наконец-то оставят в покое. Завтра же поговорю с ним. Хоть бы поскорее все закончилось!

Суббота, 8 ноября 2003 г.

Адам

Утро выдалось самое обыкновенное. Немного распогодилось, и солнышко весело проглядывало сквозь сизые облака. От этого настроение у людей было приподнятым и я не стал исключением.

Придя в академию как обычно, я по привычке оглядел аудиторию в поисках Оли. Но взгляд не выловил из толпы студентов знакомые черты лица. Про себя я удивился: обычно она в это время уже была на своем месте. А сейчас там сидела какая-то незнакомая девушка. Распущенные длинные светлые волосы до талии скрывали незнакомку словно покрывало. Когда на них попадал солнечный свет, они мерцали словно золотой шелк. Я невольно присмотрелся повнимательнее и уловил что-то знакомое в позе девушки. «Ох, ничего себе!» — поразился я — «да это же Ольга! Вот это да! Надо же какие у нее красивые волосы! И почему я раньше не замечал?.. Да потому, что она всегда их либо закалывает, либо в косы заплетает. А ей так красиво с распущенными волосами. Интересно, почему она раньше так не приходила?» — все эти мысли лавиной промелькнули в моей голове пока я подходил к нашей парте.

— Привет, красавица — поздоровался я — А я тебя даже сразу не узнал. Такие красивые волосы! Почему ты раньше их не распускала? — добродушно поинтересовался я.

— Привет, Адам — тихо ответила девушка, не взглянув на меня — Я не люблю распускать волосы — они все время путаются и лезут куда попало, короче мешаются.

— Почему же сегодня тогда так пришла? — удивился я, машинально отмечая про себя, что Оля какая-то напряженная и непривычно зажатая, словно статуя. Даже головы в мою сторону не повернула.

— У меня были причины. Но мне не хочется о них рассказывать — голос Соколовой прозвучал тихо и как-то грустно — Адам, я хочу тебя кое о чем попросить и для меня это очень важно. Предупреждаю, тебе моя просьба может показаться странной. Ты, наверное, удивишься или даже разозлишься. Но прошу, выслушай меня спокойно, ладно?

— Хорошо, я слушаю — серьезно ответил я, присаживаясь на край лавки и настороженно разглядывая девушку.

Ольга была сама на себя не похожа: вся натянутая, словно струна. Поведение девушки было столь загадочным и интригующим, что я терялся в догадках о его причинах. Вчера же вроде бы было все в порядке? Что же сегодня с ней стряслось? Соколова сжала руки в замок, явно нервничая, и, поглубже вдохнув, произнесла на одном дыхании: