Голос сердца - Юлия Богатырёва (2018)

Тот недовольно покосился на сообщника, но произнес:

— Али прав. Ты не хочешь видеть очевидных вещей, Адам. Общение с этой девушкой не принесет тебе ничего хорошего. И наша прямая обязанность как твоих ближайших друзей помочь тебе прекратить увиваться вокруг Соколовой, тем самым предотвратив негативные последствия, которые может принести это общение. Пускай сейчас ты против нашего вмешательства. Но рано или поздно ты поймешь, что мы были правы и скажешь нам спасибо. Послушай нашего дружеского совета, со стороны ведь виднее: оставь ее в покое пока не стало слишком поздно. И не надо смотреть на нас так, Адам! Мы пытались тоже самое объяснить и ей, но она, как и ты, не захотела прислушаться к голосу разума. Поверь, мы не хотели причинить ей боль — это вышло совершенно не намеренно и вовсе не служило аргументом в нашей попытке убедить ее. Мы сожалеем о том, что произошло. Можем даже извиниться, если хочешь. Только об одном мы просим: прозрей, наконец! Взгляни правде в глаза: вы — не пара и никогда ей не станете, вы — не друзья, вас вообще ничего не связывает. Пойми, вы слишком разные и она никогда не впишется в твой круг общения, так же как и ты в ее. Для нас это так же очевидно как то, что солнце встает на востоке. И мы никак не можем уяснить: почему ты этого не понимаешь?

Все время пока Рустам произносил свой монолог, я старался дышать медленно и глубоко, опасаясь, что в противном случае переломаю ему (а заодно и Али) все кости. Да как они посмели втихаря за моей спиной что-то делать, в то время как я их прямо попросил не вмешиваться в наши отношения?! Они что считают, что я беспомощный младенец и сам не в состоянии разобраться кто мне друг, а кто враг?! Остолопы! Такого горького разочарования в людях я не испытывал никогда в жизни.

И ладно бы они только меня оскорбили, так нет же! Посмели напасть на беззащитную девушку, которая виновата только в том, что имела несчастье мне помогать, да еще и вдвоем! Бедная Ольга — так ее запугали, что она даже боялась намекнуть мне, кто ее обижает. Вот уроды, а еще друзьями называются!! Больше я не мог молча слушать ахинею, которую Рустам пытался навешать мне на уши и осведомился сквозь стиснутые зубы:

— Все сказал? Больше ничего не хочешь добавить, нет? А теперь послушай меня. Я вас честно предупредил, чтобы вы не вмешивались в мои дела с Соколовой, так? Так. Вы не послушали, так теперь пеняйте на себя. Если я еще раз увижу, что вы находитесь рядом с ней ближе чем на пять метров, то буду бить без предупреждения. И я не шучу, вы меня знаете. Только в память о нашей бывшей дружбе я из последних сил сдерживаюсь, чтобы вас, придурков, не покалечить. Убирайтесь с глаз моих долой! Вы мне больше не друзья, я не желаю вас ни слышать, ни видеть, понятно? — угрозу в моем голосе можно было намазывать на хлеб вместо масла.

Руки у меня сами собой сжались в кулаки, бешенство рвалось наружу, но каким-то чудом мне все еще удавалось удерживать себя на месте, а не набросится на них прямо сейчас. Однако, моя выдержка была на последнем издыхании. Парни быстро это смекнули — недаром два года прожили со мной бок о бок — и предпочли покинуть место происшествия. Правильно сделали, еще бы десять секунд промедления с их стороны и я бы точно потерял контроль над собой. А так мне понадобилось около трех — четырех глубоких и медленных вдохов-выдохов, чтобы в мозгах чуть-чуть прояснилось, и я вспомнил о причине размолвки.

Причина уже успела отползти к краю асфальтированной тропинки и уныло сидела на бордюре, потирая ушибленный лоб. Выглядела Ольга неважно: перепачканное лицо было очень уж бледным, так что я всерьез обеспокоился, как бы она опять не свалилась в обморок — не представляю, что мне тогда с ней делать? Друзья — предатели тут же вылетели у меня из головы. Я мгновенно оказался возле девушки и обеспокоенно спросил:

— Оль, ты как? Сильно ударилась? Болит что-нибудь?

Соколова поморщилась, но ответила вполне связно: