Голос сердца - Юлия Богатырёва (2018)

— Нет уж, раз начала — скажи мне всю правду. Пожалуйста. Мне нужно это знать.

— Да я уже все сказала — попыталась увильнуть от неприятной темы девушка, но по виноватым глазам было заметно, что она обманывает.

— Соколова, я вижу, что ты врешь. Сколько раз тебе говорить, ты врать совсем не умеешь, так что даже не пытайся. Скажи правду — и я отстану.

— Вот привязался на мою голову! — раздосадовано поморщилась Ольга — Врать я и правда не умею, но и промолчать ты мне не даешь! Неужели непонятно, что раз я не рассказываю — значит, мне не хочется лишний раз тебя обижать? Эта причина понравится тебе еще меньше, чем предыдущая. Так что, пожалуйста, давай больше не будем об этом и сменим тему.

— Ну нет, сказала «а», говори и «б». Я хочу все твои мысли узнать до самого конца, пусть даже мне будет обидно — продолжал я настаивать и холодно добавил — Не беспокойся, я как-нибудь переживу. На правду не обижаются, так что рассказывай.

— Ну хорошо, — сдалась Соколова — Еще я согласилась потому, что мне стало тебя жаль. Твои друзья тогда сказали, что ты стал совсем неуравновешенный и злой с тех пор как мы перестали дружить и, я видела, что это правда. И есть еще кое-что. Даже не знаю как сказать… Я, конечно, могу здесь ошибаться, но я чувствовала как тебе плохо: тебе было очень грустно, тяжело и тоскливо и по-моему это было как-то связано со мной. Мне не хотелось причинять тебе боль, ведь ты ее не заслужил, поэтому, как только представилась возможность это прекратить, я ею воспользовалась.

Я почувствовал ужасную неловкость, смущение и стыд — она видела меня насквозь и читала, словно открытую книгу. Значит, ей просто стало меня жалко? Не такого ответа я ожидал, не на это надеялся. Я рассчитывал, что она хоть немного будет по мне скучать, но, видимо, моим надеждам не суждено было сбыться. Внутри будто все заледенело. Там вдруг стало пусто, холодно и глухо, как в танке. В этот момент мне захотелось оказаться от Ольги как можно дальше. Я отвернулся, попытавшись скрыть свои чувства, подпер ладонями лицо, поставив локти на колени и устало сказал:

— Понятно — а потом замолчал, так и не придумав, что еще можно сказать в этой ситуации. Настроение окончательно испортилось, разговаривать больше не хотелось. Я чувствовал на себе сосредоточенный и внимательный взгляд Оли, но заставить себя посмотреть на нее, у меня не было ни сил, ни желания.

— Адам, — тихо позвала она, осторожно положив мне руку на плечо — Скажи мне прямо, чего ты от меня хочешь? Почему для тебя так важно узнать причины моего согласия? Я не вижу в этом никакой логики. Какая разница, почему я согласилась — главное согласилась же! Мы же вместе, разве этого недостаточно?

— Для меня нет — ответил я не двигаясь и по прежнему смотря в одну и ту же точку на полу. От Олиной ладони по телу разливалось приятное согревающее тепло, и у меня само собой вдруг вырвалось — Мне кажется, что на одной лишь справедливости, жалости и чувстве долга крепкой дружбы не построишь. Какой бы ты не была милой, доброй и ответственной, тебе рано или поздно надоест со мной нянчиться. Своими ответами ты ясно показала мне: я для тебя всего лишь обуза, и только. Так что и ежу понятно: наша дружба долго не продлится и принесет нам одно лишь разочарование.

Про себя я удивился, как легко вылетели из меня эти слова — обычно мне сложно высказывать вслух то, что я чувствую, но с Ольгой все и всегда было не так, как обычно, у нее почему-то легко получалось раскрутить меня на откровенность. А девушка тем временем убрала руку с моего плеча и смущенно сказала:

— А, вот оно что… — помолчав немного, она вздохнула и мягко проговорила — Ты вовсе не обуза. Если бы это было так, я бы не стала морочиться, возобновлять наши отношения, а оставила бы все как есть. Знаешь, есть еще одна причина. Я не хотела ее говорить, но ты меня вынуждаешь — девушка опять смущенно замолчала.