Дорога соли - Джейн Джонсон (2012)

Она смотрела на него во все глаза, во взгляде ее сверкал вызов. Слово было сказано и требовало ответа. Но Амастан молчал, и лицо его было непроницаемо.

Прошло несколько долгих секунд.

— А ты, с твоей знатной родословной, примешь меня? Ты же знаешь, что я не могу предложить тебе ни состояния, ни благородного происхождения.

— У нас будет свое состояние. Мы создадим свою родословную. Ты и я.

Он задумчиво кивнул, освободился из ее объятий, встал и заметил:

— Мне надо об этом подумать.

Скованными движениями наматывая лицевое покрывало, молодой человек избегал смотреть ей прямо в глаза и словно хотел поскорее уйти.

Мариата вскочила на ноги, сжала кулачки, будто хотела ударить его, но вместо этого принялась яростно хлопать себя по платью, стряхивая пыль, приставшие сухие листья и обрывки лепестков. Она чувствовала, как горячая жидкость, которую он оставил в ней, побежала по внутренним сторонам ее бедер.

— Не о чем тут думать, — сказала Мариата сквозь зубы. — Неужто мы с тобой лишь забавлялись тут, как детишки, все эти несколько недель? Думаешь, я занималась этим с тобой так, для удовольствия? Или, может, для того, чтобы потренироваться, научиться хорошо плясать, как деликатно выражаются ваши женщины, прежде чем выбрать настоящего мужа? Ты думал так или, может, еще как-то? — страстным шепотом говорила она, сверля его горящим взглядом.

— Прошу тебя, Мариата, не надо. — Амастан примирительно поднял руку ладонью кверху. — По правде говоря, я вообще ни о чем не думал. Время, которое мы провели с тобой, было для меня благословенным бальзамом, излечившим мои старые раны. Понимаю, надо было подумать не только о своих личных проблемах. Но слишком много для нас поставлено на карту, чтобы пожениться сейчас. Для тебя и для всех.

— Прошу тебя, не надо мне говорить, что для меня лучше, а что хуже. — Мариата окинула его высокомерным взглядом, чувствуя в себе силу и мощь своих предков. — Многие пытались это сделать, но у них ничего не вышло. Когда я была маленькой, братья говорили мне, что от укуса скорпиона лучше всего помогает горячий песок, а на самом деле это очень плохо. Я потерла им палец, и тот распух, как куриное яйцо. Когда умерла мать, отец забрал меня из моего племени, привез к людям кель-базган и оставил меня там на их милость. Он ошибся еще больше. Именно я захотела пересечь Тамесну с твоей матерью, решила лечь с тобой и ни с кем другим, потому что знала, что нам нужно пожениться. Только я одна понимаю, что для меня хорошо и что плохо. Мы любим друг друга, поэтому я не вижу никаких препятствий. — Мариата взялась за амулет, висящий у нее на шее, и заявила: — Я беру тебя, Амастан, сын Муссы, своим мужем на все времена до самой смерти и в знак нашего союза буду и впредь носить твой талисман. — Потом она наклонилась, подобрала свой платок, решительно отряхнула его и повязала голову так, как это делают замужние женщины. — Видишь? Это легко. Завтра пойдем к твоей матери и заявим, что мы с тобой обручились. Она назначит день свадьбы и придумает, как послать весточку моему отцу и братьям и пригласить их на свадебный пир. Больше ни о чем думать не надо.

Амастан взял ее за плечи, но это не было нежным объятием. Пальцы его, напрягшиеся от подавленного гнева, больно вонзились ей в плечи.

— Мариата, — начал он.

Его тагельмуст еще не до конца был обмотан вокруг лица. Длинный хвост свисал вдоль халата, оставляя непокрытыми губы, еще несколько минут назад жадно целовавшие ее. Их уголки были теперь безрадостно опущены.