Семейное древо - Екатерина Босс

— Квартиру, площадью двадцать семь квадратных метров в Одинцово, Марк Альбертович завещал своему сыну Евгению Марковичу Толстых, — продолжил адвокат. Евгений с благодарностью кивнул, хоть и был недоволен тем фактом, что денег ему отец не оставил. — Все оставшиеся свои сбережения, суммой в восемь миллионов семьсот восемьдесят тысяч рублей, покойный завещал благотворительной организации, направленной на сохранение и распространение русской литературы, а также десять процентов от этой суммы Союзу писателей Москвы, — в заключение сказал Вениамин Иосифович, переворачивая страницу. — На этом, с распределением денежных средств и недвижимости Марка Альбертовича, мы закончили.

Всё это время Вероника и Олег молча наблюдали за членами семьи Толстых, на лицах которых отражался весь спектр испытываемых ими эмоций. Только Елена и Маргарита Альбертовна не сдерживали себя в выражениях с помощью едких высказываний в сторону друг друга. От Вероники не ускользнула с какой отрешённостью на всё это смотрела Алевтина Дмитриевна, женщина равнодушна была не только к скандальным репликам, но и к тому, как умерший супруг распорядился своим состоянием. Богдан и Евгений, напротив, очень нервничали и безуспешно пытались это скрыть. Пока ни один из них не был доволен исходом.

— Пакет акций типографии «Вектор», которыми Марк Альбертович владел единолично, так же был разделен им соответственно, — прочёл мужчина и промокнул белоснежным платком чуть вспотевший лоб. — Кхм, по тридцать процентов получают Богдан Маркович и Евгений Маркович, а сорок процентов покойный завещал своему внуку Вадиму Богдановичу Толстых. До совершеннолетия, которое наступит в двадцать пять лет, его акциями будет управлять его мать, Елена Васильевна Толстых, — договорил Вениамин Иосифович и, подняв голову, столкнулся с удивленным, даже шокированным взглядом Богдана. Его жена, Лена, довольно улыбнулась и, выпрямив спину, села ровнее.

— А…

— Предвидя Ваш вопрос, Богдан Маркович, — кивнул Шредор, обращаясь к мужчине. — Акции невозможно продать или подарить, пока Вадим Богданович не вступит в права наследования.

— А ведь кто-то рассчитывал забрать себе всё, — с напускным расстройством протянула Маргарита Альбертовна.

— Заткнись, старая алкоголичка! — рявкнул Богдан, вскакивая с дивана. — Я единственный, кто заслужил эти акции, единственный!

— И мне снова приходится напоминать, что я моложе, — засмеялась женщина в ответ, разведя руками. — Как не стыдно, Богдан, завидовать собственному сыну, — поджав губы прокомментировала Маргарита. — А ведь он не рвал ж. у все эти годы, чтобы оторвать кусок пожирнее!

— У меня хотя бы дети есть, — осадил её разозлившийся мужчина, ударив по больному. Все в семье знали о трагедии, случившейся больше двадцати лет назад, но Богдан был слишком ослеплен ненавистью. Сейчас он ненавидел собственного отца за то, что тот даже после смерти оставил его в дураках.

— Что на счет правообладания всеми произведениями Марка Альбертовича? — спросила Елена, взяв мужа за руку и усадив его обратно на мягкую подушку дивана. Маргарита Альбертовна отвернулась на мгновение, чтобы смахнуть слезу и снова надела на лицо маску равнодушия. Сегодня Олегу удалось наконец-то увидеть хоть одну искреннюю эмоцию этой женщины.

— Безусловно Марк Альбертович позаботился и об этом, — кивнул Вениамин Иосифович и, закрыв кожаную папку, потянулся за портфелем. Мужчина достал запечатанный конверт. Все, в ожидание, следили за действиями адвоката, не отрывая взгляд от белоснежного прямоугольника. — Я зачитаю Вам письмо, последние слова покойного, откуда Вы узнаете его последнюю волю, — кивнул он, открыл письмо и, развернув его, прочел первую строчку. — Любовь к семье делает нас не просто слабыми, а уязвимыми…

Глава 16