Семейное древо - Екатерина Босс

— Здравствуй, мам! — громко крикнула Вероника и весело засмеялась, почувствовав себя ребенком, которому удалось совершить шалость. Алла Викторовна подпрыгнула в кресле и, выронив, зажатый в зубах, колпачок, подняла на дочь недовольный взгляд.

— Сколько тебе лет, Вероника, — поджав губы произнесла она, откладывая в сторону бумаги и облокачиваясь на мягкую и широкую спинку кресла.

— Двадцать семь, — усмехнулась Ладина, обходя стол и присаживаясь на край столешницы рядом с мамой. — Кто-то звал меня на чай с эклерами, а сам закопался в своих бумажках.

— Благодаря тебе, доченька, у меня стало больше работы, — устало вздохнув произнесла Алла Викторовна. — У этой особы даже анализов никаких не было, ей уже через пару недель пора второй скрининг делать, а у неё и первого нет, — покачала головой Русанова.

— Ты что-то путаешь, мама, — нахмурилась Вероника, вспоминая пару лекций по гинекологии в Академии. — Второй скрининг делается на восемнадцатой неделе, как минимум.

— Все верно, — пожала плечами Алла Викторовна. — Разбуди меня в час ночи, я вспомню показатели и сроки любой из своих пациенток! — уверенно сообщила она, поднимаясь из-за стола. — Пошли пить чай.

— Но у Миланы не может быть срок больше, чем девять недель, — настаивала на своём Вероника, поймав на себе недовольный взгляд матери.

— Вообще, я не имею права говорить о ходе беременности с посторонним человеком, — сложив на груди руки произнесла Русанова, останавливаясь в дверях. — Но только ради того, чтобы доказать свою правоту, — протянула она, возвращаясь к столу, который был завален бумагами. Женщина быстро просматривала бумаги, которые лежали в, одном ей известном, порядке, пока не нашла в розовой пластиковой папке на кнопках с фамилией и инициалами пациента нужную запись. — Вот, посмотри! — воскликнула Алла, протягивая дочери бумагу и указывая на нужную строчку указательным пальцем. — Анализы были сделаны пару дней назад, твоя Милана на четырнадцатой неделе беременности. Плод развивается согласно срокам, все показатели в норме.

— Н-но, этого не может быть, — покачала головой Вероника. — Мне сказали, что она забеременела два месяца назад!

— Наука не способна врать, в отличие от человека, — пожала плечами Русанова, возвращая результаты анализов обратно в папку. — Пойдём, нас ждут потрясающие эклеры и интересный рассказ! — усмехнулась женщина, потянув дочь к выходу из кабинета.

— Я работаю в полиции и тоже не имею права разглашать подобную информацию, — усмехнувшись краешком губ протянула Ладина, обнимая маму за плечи.

— О-о, полигамия мужчин и хитрость женщин не имеет никакого отношения к твоей работе в полиции, — произнесла Алла Викторовна, открывая дверцу холодильника и доставая коробку с эклерами.

- Почему обязательно полигамия, — закатила глаза Вероника, присаживаясь на стул. — Возможно, мужчина просто совершил ошибку.

— Тебе просто не изменяли, милая, — вздохнула Русанова, ставя на стол две простые голубые фарфоровые чашки с неровными краями и чайник. — Тогда бы ты была более категорична!

— А тебе как будто изменяли, — хмыкнула Ладина.

— Меня променяли на работу, это считается? — спросила она, присаживаясь напротив дочери.

— Не стоит влюбляться в полицейских, — пожала плечами Вероника, смотря в зеленые глаза матери.

— Ты пытаешься убедить в этом меня или себя? — спросила она, подперев рукой подбородок.

Вероника покачала головой, опустив взгляд на свои руки, крепко сжимающие фарфоровую чашку. Сегодняшний день и так был полон откровений, поэтому, сейчас ей меньше всего хотелось говорить о майоре Воронцове. Об этом самодовольном айсберге, которого она когда-то мечтала и вовсе не встретить. Ладина всегда была материалистом и не верила в случайности или совпадения, а всё случившееся с девушкой за последние пару недель, всего лишь прихоть её биологического отца.