Когда умирает король - Элина Бакман (2021)

Содрогнувшись, Саана оглядывается назад, на дорогу. Звук мотора неподалеку — послышался или нет? Саана не уверена, что тетя говорит серьезно. Дорога пуста. Людей нигде нет.

Саана проходит в дом и ненадолго садится на кухне. Ей тут очень нравится: кухня обставлена немного замысловато, во французском стиле, и оригинально сочетает в себе элементы старины и современности. Когда Саана была совсем ребенком, эта кухня своими ароматами и атмосферой безмятежности быстро завоевала детское сердечко. В углу красуется старинная чугунная пекарная печь, но у нее есть и достойный конкурент — чудесный крестьянский стол. Саана помнит, как любила в детстве заползать под него, в «домик», изучать порожденные временем трещинки в столешнице и поглаживать обветшалую древесину. Еще она обожала старый шкаф для посуды, ставший прибежищем для всех плошечек, тарелочек и чашечек, собранных тетей за многие годы. Саана заметила, что тетя питает особую любовь к арабской посуде: ее в доме становится все больше. Если в кухонные шкафчики помещается не все, на помощь приходит сервант в коридоре. И хотя очень многое на кухне может похвастаться пережитым столетним юбилеем, на новую и современную духовку тетя решила не скупиться. А тающие на языке кулинарные шедевры рождаются на газовой плите.

В один прекрасный день, когда Саана по-настоящему осядет где-нибудь, у нее будет такая же восхитительная кухня — по крайней мере, в мечтах.

Нужно переодеться во что-то поудобнее, и Саана поднимается к себе наверх. Ноги будто налились свинцом из-за ее недосыпа. На втором этаже одну из коридорных стен украшает маленькая картина с лисичкой. В голове Сааны тут же вспыхивает воспоминание из детства. Она идет своими крошечными босыми ножками по дощатому полу, наверху застоялся теплый воздух, на стене висит картина с лисичкой. Лисьи глаза-бусинки пронзительно смотрят. Саана останавливается у картины и легонько касается поверхности полотна кончиками пальцев. Кажется, будто она может услышать доносящиеся с нижнего этажа голоса взрослых, звуки семейных торжеств. На языке ощущается фруктовый вкус напитка Лоухисаари[63], который тетя только-только смешала, — его так приятно потягивать через трубочку, сидя на садовых качелях. Саана присматривается к лисичке, притаившейся у самого входа в еловый лес. Тетя как-то упомянула о том, что это подарок одного старого друга. Саана находит подпись. Черные буквы едва прослеживаются на фоне темно-зеленого мха: «Król».

Саана принимается перебирать одежду, образовавшую на кресле некоторое подобие тряпичной свалки. Домашних штанов нет — наверняка в стирке. Краем глаза она замечает, что на прикроватном столике что-то неуловимо изменилось: будто вещи лежат немного по-другому. Негативы и копии статьи теперь на самом верху, хотя до этого точно хранились между страничками блокнота. Озадаченная, Саана возвращается вниз. Вскоре со стороны веранды доносится грохот: там хозяйничает тетя.

Проведенные с Инкери недели научили Саану мастерски определять на слух, чем именно занята тетя. Судя по всему, сначала та заносит на веранду резиновые сапоги и заходит в дом. Потом моет руки в ванной лавандовым мылом и переодевается, сменив садовый костюм на домашнее платье. Саана ставит чайник, потому что именно это захочет сделать тетя, когда ворвется на кухню, источая энергию повозившегося в земле садовода-любителя.

Саана дарит тете улыбку. На Инкери надето одно из платьев «Маримекко»[64], со временем оно полиняло от частых тетиных прогулок. В детстве Саана думала, что в каждом из кармашков этого платья кроется по маленькому сюрпризику. Вода вскипает, и тетя наливает дымящийся кипяток в большущую чайную чашку с розочками, куда тут же кидает пару листиков черной смородины. Так рождается тетин фирменный напиток — черносмородиновый чай.