Снежная слепота - Рагнар Йонассон (2021)

Лейвюр значился в телефонной книге как столяр. Хотя он, вообще говоря, выдавал желаемое за действительное. Правда, он всегда любил мастерить что-то своими руками и всегда хотел стать столяром. Когда ему еще не было десяти, братья решили, что откроют в Сиглуфьордюре большую столярную мастерскую, — в глазах десятилетнего мальчишки идеальное будущее представлялось в виде гаража с молотками, досками, пилами; и он также знал, что у него есть брат, который никогда не бросает слов на ветер.

Но это, как и многие другие обещания, так никогда и не осуществилось.

После окончания школы Лейвюр поступил в технический колледж, а затем, вернувшись в Сиглуфьордюр, организовал небольшую мастерскую в своей квартире. В доме имелось два этажа, Лейвюр занимал квартиру на втором. Она была достаточно большой для холостого мужчины — жил он не один, а с лабрадором. Одну комнату Лейвюр отвел под мастерскую, которую сдавал желающим, причем плату брал не такую большую, как его конкуренты, приехавшие с юга, но заказчиков все равно было мало. Хотя тут было спокойнее, чем в больших мастерских, и люди сами ремесленничали, вместо того чтобы обращаться к профессиональным столярам. Лейвюр не сдавался, в свободное время он и сам работал в мастерской. Так хотел его брат.

Кроме того, после возвращения в Сиглуфьордюр Лейвюр устроился на заправку, где получал твердую зарплату. Ему никогда не приходило в голову остаться в Акюрейри, где он мог бы найти работу получше, потому что ему не хотелось расставаться с родителями. В то же время ему не очень нравилось жить вместе с ними, хотя они и настаивали на этом, но он не поддавался.

А они боялись потерять и второго сына.

Маленькая квартирка на Тормодсгата стала его домом, и он чувствовал себя там очень комфортно. Работа с деревом доставляла ему удовольствие, именно в это время он ощущал себя счастливым — в другом мире, в своем собственном мире, где ничто не могло его побеспокоить. Театр стал для него находкой, давая ему возможность раскрыть свои таланты, хотя работа там не оплачивалась. За участие в любительских постановках никому не платили, насколько он знал, но это было престижным.

С годами его изделия становились все лучше и вызывали все больше похвал, и в конце концов он стал создавать декорации уже для каждой постановки в театре — ему был дан карт-бланш в пределах, установленных Хрольвюром и Ульвюром. Эта колоритная парочка всегда добивалась своего и знала, чего хочет. Лейвюр не имел привычки вступать с кем-либо в споры, оставлял это для других.

Время от времени Лейвюр выходил на сцену в качестве актера. В их маленьком «Актерском содружестве» каждый вносил свою лепту в спектакль, и исполнители второстепенных ролей должны были помогать исполнителям главных. Лейвюру выпадали порой совсем крошечные роли в несколько слов, которые он повторял, пока они не начинали отскакивать от зубов. При этом он всегда испытывал страх, оказываясь на сцене, но раз уж ты состоишь в «Актерском содружестве», с этим ничего не поделаешь.

Однако главной частью его театральной деятельности была работа за занавесом.

Его день начинался с выгуливания собаки. По окончании работы на автозаправке он шел в плавательный бассейн. Не для того чтобы поплавать, это он оставлял другим, а чтобы позаниматься со штангой. В тренажерном зале он привык встречаться с некоторыми завсегдатаями, хотя не все они так строго придерживались установленного распорядка, как он. Там бывали парни из футбольной команды, моложе его, конечно, а также его соседи с первого этажа, Карл — артист из «Актерского содружества» — и Линда. Это было очень хорошее место, где можно было забыть о неприятностях дня, расслабиться и набраться сил для прогулки с собакой и вечерней работы в мастерской. Он проводил в мастерской каждый вечер независимо от других занятий, мастерил что-то для дома или в подарок.

Да, здесь, в Сиглуфьордюре, ему все нравилось. Кроме того дня, 15 января 1986 года. Он навсегда остался в его памяти.