Ангел, автор и другие. Беседы за чаем. Наблюдения Генри. - Джером Клапка Джером (2011)

— Так расскажите нам о вашей пожилой даме и о том, что вы ей сказали, — в голосе выпускницы Гертона слышалось нетерпение. Ей всегда нравилось, когда обсуждались скудоумие или преступные тенденции противоположного пола.

— Я находилась в том возрасте, — продолжила светская дама, — когда юная девушка, устав от сказок, откладывает книгу, вглядывается в окружающий ее мир и, естественно, испытывает негодование от того, что видит. Тогда я очень строго судила как недостатки, так и достоинства мужчины — нашего естественного врага. У моей пожилой подруги суждения эти вызывали смех, и я полагала ее черствой и глупой. Однажды наша бонна, как и все слуги обожавшая посплетничать, пришла к нам с историей, доказывающей мою правоту в оценке мужчины. Бакалейщик — его магазин находился на углу нашей улицы, — лишь четыре года женатый на очаровательной и любящей его женщине, бросил ее и сбежал. «Он даже не намекал о своих намерениях! — сообщила нам Жанна. — Чемодан с одеждой и всем необходимым запаковал заранее и неделю держал в камере хранения на вокзале. А потом сказал жене, что идет играть в домино и вернется поздно. Поцеловал ее и дитя, пожелал им спокойной ночи — и… больше она его не видела. Слышала ли мадам что-то подобное?» — заключила Жанна и вскинула руки к потолку. «Сожалею, если мне придется разочаровать тебя, Жанна, но слышала», — со вздохом ответила моя обожаемая мадам и перевела разговор на близящийся обед. Я повернулась к ней, как только за Жанной закрылась дверь. До сих пор помню, каким праведным негодованием горело мое лицо, потому что я часто разговаривала с этим бакалейщиком и всегда думала, какой он хороший муж — добрый, заботливый, души не чающий в своей femme.[6] «Разве это не доказательство моих слов, что мужчины животные?» — воскликнула я. «Боюсь, случившееся помогает склоняться к такой мысли», — ответила моя пожилая подруга. «Но вы все равно их защищаете», — упрекнула я ее. «В моем возрасте, дорогая моя, не защищают и не обвиняют, но пытаются понять. — И она положила тонкую бледную руку на мою голову. — Хочешь послушать продолжение этой истории? Не слишком приятное, но, возможно, необходимое для понимания». «Больше ничего не хочу слышать, — заявила я. — Наслушалась достаточно». «Иногда очень важно услышать все, а уж потом делать какие-то выводы. — И она позвонила, вызывая Жанну. — Эта история о бакалейщике, она меня заинтересовала. Почему он бросил жену и сбежал… ты знаешь?» Жанна пожала полными плечами. «Ох, это старая история, мадам», — и с губ ее сорвался короткий смешок. «Кто она?» — спросила моя подруга. «Жена месье Савари, колесного мастера? О таком муже может мечтать каждая женщина! А у них это продолжалось не один месяц — ведь его жена шлюха!» «Благодарю тебя, Жанна, можешь идти. — Она повернулась ко мне, когда за Жанной закрылась дверь. — Дорогая моя, как только я вижу плохого мужчину, сразу заглядываю за угол в поисках женщины. А когда вижу плохую женщину, то слежу за ее глазами: я знаю, что она подыскивает себе подобного. Природа все создает парами».

— Не могу отделаться от мысли, что переоценка женщин принесла человечеству немалый вред, — указал философ.

— Да кто их переоценивает? — пожелала знать выпускница Гертона. — Мужчинам свойственно говорить нам всякую чушь, — я не знаю, найдется ли среди нас хоть одна достаточно глупая, чтобы в это поверить, но я совершенно уверена: в своей компании они тратят большую часть времени, смешивая нас с грязью.

— Едва ли это справедливо, — вмешалась старая дева. — Я сомневаюсь, что между собой они говорят о нас так много, как мы думаем. И потом, это неправильно, закрывать глаза на факты. Многие прекрасные слова сказаны о женщинах мужчинами.

— Что ж, спросим их, — воскликнула выпускница Гертона. — Здесь присутствуют трое. А теперь, честно, разговаривая о нас между собой, вы восторгаетесь нашей добродетельностью, и добротой, и мудростью?

— Восторгаетесь? — раздумчиво повторил философ. — «Восторгаться» не совсем правильное слово.