Семь дней до Мегиддо - Сергей Лукьяненко (2021)

Полковник кивнул.

— Это та самая тварь, что нападала на Гнездо, — сказал я. — Вам, наверное, будет легче, если вы узнаете… я её убил.

— Силён, — сказал Лихачёв без удивления. — Я надеялся, если честно. Два года назад в Берлине призванный подросток в одиночку уничтожил три десятка террористов, захвативших Гнездо… Что там было?

— Монстр. Никто не знает, откуда он и зачем напал.

Я замялся, не зная, что ещё ему сказать.

— Тебя отпустили? — спросил Лихачёв.

— Да.

— Тяжело?

— Очень.

Лихачёв кивнул. Выкинул окурок, засунул руки в карманы брюк. Стоял, сутулясь и о чём-то размышляя.

— Документы вам вернуть?

— Об оружии тревожишься? Оставь. Я тебя дёргать зря не стану, но вдруг однажды сможешь ответить на какой-то вопрос… Напиши рапорт, хорошо? В свободной форме. Я пришлю завтра курьера.

Он вздохнул и продолжил:

— Дело у меня забрали. Теперь этим занимается ФСБ. Не мой масштаб… ёкарный бабай… Они тоже будут тебя допрашивать. Ты отвечай, но как начнут вербовать — посылай нахер. Только вежливо! Мол, простой парень, влип в дерьмо случайно, до сих пор очко играет, даже вспоминать не хочу… Им реально от тебя ничего не нужно, но они на всякий случай всех вербуют. Перетопчутся!

Я подумал, что отношения между силовыми структурами всегда далеки от братской любви и взаимопомощи. Но у Лихачёва тут явно было и что-то личное.

— Ладно, — сказал я.

— А захочешь поступать в институт, так звони. Я помогу, как обещал. Мы с деканом факультета общечеловеческой дипломатии дружны. Скажу, что к ним бывший призванный собрался — тебя с руками и ногами оторвут. Ну или на юридический, тут вообще вопросов не будет. Стажироваться станешь у меня, потом заберу в «Экс». Как раз успею перед пенсией тебя продвинуть.

Я даже растерялся от такого напора.

— Мы люди, мы должны друг другу помогать, — сказал Лихачёв. — Спасибо, что убил ту тварь. У ребят семьи остались, дети… Ладно, что я тебя держу-то. Иди…

Я смотрел на Лихачёва и думал о том, что люди связаны очень сложной системой отношений. Несоразмерно сложной для примитивной цивилизации, зажатой на одной планете. Не только законы, у которых есть своя логика, но ещё и неформальные правила, причём для каждого свои. На меня накатило какое-то недоуменное раздражение от этой сложности.

Потом оно прошло и осталась только усталость.

Кивнув, я пошёл прочь от Гнезда.

— Рубашка клёвая, — сказал Лихачёв вслед.

Будем считать, что я хотел пройтись. А то мало как-то двигаюсь последнее время.

Шёл я неторопливо, глядя на пробуждающийся город. С запада наползали тучи, снова собирался ливень. Что поделать, такая теперь у нас, в Москве, погода.

Метро уже открыли, и студенты у библиотеки рассеялись.

Милана по-прежнему сидела на остановке.

Я подошёл и сел рядом.

— Автобуса ещё не было, — сказала она.

— А метро?

— Да, с метро не знаю, что и придумать… — призналась она. — Но я решила подождать до шести утра.

Милана помолчала и добавила:

— Потом бы выпила кофе и подождала ещё час. Для очистки совести.

— Я совсем рядом живу, — сказал я. — У меня есть хороший кофе. И пустая квартира. Квартиру подарили родители, на кофе зарабатываю сам.

— Соблазнительно, — согласилась она. — Москвич, мажор, симпатичный, любит кофе, не курит. Быстро бегает. А ещё таинственный как спецагент, ходит с пистолетом и дружит с девушкой-Изменённой.

Я хотел поправить «дружил», но промолчал.

— Тогда предупреждаю сразу. Я провинциалка, из Архангельска. Учусь на биофаке, но звёзд с неба не хватаю. Ничего загадочного во мне нет, девочка-отличница приехала покорять столицу. С парнями не везёт регулярно и это должно тебя настораживать. Люблю болтать, гулять и мороженое.

— Годится, — сказал я и мы начали целоваться.

А потом пошли ко мне.

Я же предупреждал, что вовсе не идеален.