Семь дней до Мегиддо - Сергей Лукьяненко (2021)

Виталий Антонович, закончив беглый осмотр, кивнул. Сам он остался со мной и Юрой. Елена, деда Боря и Василий вошли в одну дверь. Все они уже держали оружие: у Елены и впрямь был в руках обрез, у деда Бори и Василия макаровы, такие же, как у меня. Старший пока автомат не доставал. Заглянул в дверь с надписью «WC» — там был туалет, унитаз и раковина в одном маленьком помещении, ничего подозрительного. Подошёл к женщине, сказал укоризненно:

— Странно. Клиника пустует, а новых пациентов не берёте!

— Это вы утром звонили? — глаза у женщины расширились. — Так у нас с врачами проблема, двое в отпуске, Регина Петровна одна работает…

Наша троица проверяющих вышла из одной двери, вошла в другую. Я посмотрел на схему эвакуации, висящую, как положено, у входа. Да, клиника небольшая. Вот этот вестибюль регистратуры, три кабинета по одной стороне, туалет, коридор, ещё два крошечных кабинета и комната побольше.

Второй кабинет тоже оказался чист, Елена покачала головой, выходя. Я заглянул в дверь.

Ну да, не спрятаться.

Кушетка, стол, два стула. Непонятная медицинская аппаратура. Пациент лежит, ему какие-то процедуры-обследования проводят…

— Хотите, мы вас осмотрим, запишем? — со всхлипом предложила женщина. — Вы извините, что не записали, но мы запишем…

Лежащий на полу охранник застонал, зашевелился. Ну хоть живой, слава Богу…

— Мы вам скидку сделаем, как ВИП-клиенту! — воскликнула женщина. — Тридцать процентов… нет, сорок пять, у нас больше нет…

Градус безумия стремительно нарастал. Я смотрел на Виталия Антоновича, но наш старший всем своим видом демонстрировал уверенность и снисходительное презрение.

— Скидку… ну-ну… А те, кого превращаете в монстров, какую скидку получают?

— Я не понимаю… У кого-то осложнения?

Наши проверяющие вышли из третьего кабинета, двинулись в коридорчик.

Я, не выдержав, быстро прошёл-пробежал все три кабинета. Вернулся.

Ничего подозрительного там не оказалось.

Кушетки, столы, бумаги и старенькие компьютеры на столах. Медицинская аппаратура. Раковины, мусорные корзины, кулеры, флаконы санитайзеров. В шкафах медицинские халаты и костюмы. В стеклянных шкафчиках медикаменты и инструменты, бумажки с написанной от руки датой.

Всё как везде.

Я пломбу год назад ставил, всё очень похоже выглядело.

Елена с мужчинами вернулись в приёмную.

— Разрешите, я осмотрю Дмитрия Львовича? — взмолилась женщина. — Может, ему плохо? Может, сердце?

Охранник снова застонал.

— Леночка, что скажешь? — спросил Виталий Антонович.

— Вы нас убьёте? — воскликнула сотрудница. — Вы имена называете, значит, убьёте? Ой, я ничего не слышала, я вообще в шоке и ничего не запоминаю, у меня на лица память никакущая!

Елена задумчиво смотрела на неё. Потом спросила:

— Что за аппаратура в этом кабинете?

Сотрудница пожала плечами:

— Я не знаю, я даже не медсестра. Я администратор.

— Вы работаете в клинике эстетической медицины, — Елена улыбнулась. — Неужели вам не интересно, что делается в том или ином кабинете?

— Я администратор…

— И что вы посоветуете пациентке с растяжками на коже после беременности?

— Я не врач!

— Врач направил пациентку на микроигольчатый лифтинг. Я — пациентка. Куда мне идти?

Администратор ткнула рукой в сторону одного из кабинетов.

— Я сходила и вернулась, — сказала Елена. — Там стоит старый аппарат вакуумного гидропилинга. Кажется, неисправный. И аппарат узи. Он рабочий.

— Я не врач. Я боюсь! Я не помню! — администратор тихо заплакала, размазывая слёзы по лицу.