Три дня Индиго - Сергей Лукьяненко

Очень ценная информация…

— Елена, осмотрим тело женщины?

Хирург вздохнула.

— Да, конечно. Вскрывать?

Лихачёв заколебался. Видимо, представил, как всё это будет. Он, конечно, всякого навидался, но…

— Аккуратно, — решил он наконец. — Почему женщина могла умереть без всяких внешних повреждений?

— Яд, инфаркт, инсульт…

— Сможете аккуратно посмотреть?

— Совсем аккуратно это не получится, — сказала Елена. — Но… нервы у вас крепкие?

Лихачёв пожал плечами.

— Давайте попробуем. Только дождёмся нормальных инструментов.

В ожидании мы спустили тело Продавца на пол, поставили плитку и вскипятили на ней чайник. Мы сидели в Комке, который сам по себе был чудом, продуктом инопланетных технологий, но хозяева не предусмотрели ни туалета, ни умывальника, ни электричества в доступной нам форме.

Вскоре полицейская машина привезла Лихачёву две сумки полные оборудования эксперта. Хозяин сумок тоже приехал и явно изнывал от желания лично поучаствовать в исследовании, но был отправлен обратно. Пока мы допивали чай, Елена повозилась над телом Продавца с реактивами и сообщила, что биологические части действительно живы.

Час от часу не легче. Я представил, что голова открывает глаза и начинает что-то говорить.

А как она заговорит-то? Лёгких нет! Или по заменяющему шею штырю и воздух подаётся?

Елена и Милана ушли за занавес, к ним присоединился Лихачёв. Меня никто не позвал, и я был этому рад. Хотела ли понаблюдать за вскрытием Наська — не знаю. Во всяком случае, она предпочла усесться на стул и задумчиво смотреть на лежащего Продавца.

— Ты про таких что-нибудь слышала? — спросил я, беря стул и усаживаясь рядом.

— О Продавцах нам ничего не говорили.

— А о киборгах вообще? Там, в космосе, есть боевые киборги?

Наська помолчала. Потом неохотно сказала:

— Я не стража. Говорили, что это тупиковая ветвь.

— То есть?

— Биологический организм можно изменять бесконечно… — Наська ковыряла ногой пол. — В любую сторону. Добиваться нужных качеств. Живая клетка очень пластична. А механические устройства ограничены, даже если они сами себя чинят.

Я подумал. Сказал:

— Всё-таки не согласен. Оружие из живого не сделаешь.

— Да? — удивилась Наська. — Правда, что ли?

Я вспомнил бойца с его роговыми конусами-излучателями.

— А если нужен рентген, какие-то исследования?

— Мы не болеем. Ну и есть же докторки! — удивилась Наська. — У нас не было, а в большом Гнезде есть. И там… где требуется.

— Ладно, допустим, — не сдавался я. — Ну а если нужен экскаватор? Или бульдозер?

Наська искоса глянула на меня.

— Что, тоже? — поразился я.

— Строитель… Мне говорили, что из меня выйдет хороший бульдозер. Если не хочу в стражи.

Она выждала несколько секунд, глядя на моё ошарашенное лицо, потом снисходительно улыбнулась:

— Шучу!

— Ну тебя… — пробормотал я.

— Строители из мальчишек хорошо получаются, — добавила Наська.

— Ты сейчас не врёшь? Не фантазируешь?

— Нет. На Земле много разных Изменённых не нужно. А вот там, — она указала глазами вверх, — всякие бывают. Жница для работы, стражи для войны, монахи для науки. Но дальше ещё много разного.

Как по мне — это и был ужас, а не металлический цилиндр с торчащими из него на штырях руками и головой. Но Наська, снова уставившись на Продавца, сказала:

— Вот такие штуки — это кошмар и примитив. Смотреть противно.

— Почему вы ничего не рассказываете людям?

— А зачем вас пугать? — спросила Наська хмуро. — Вам лучше не знать.

— Мне-то ты рассказываешь.

— Ты почти свой.

Она вздохнула и на миг прижалась головой к моему плечу. Добавила:

— И Дарина тебя любит. Тебе можно рассказывать. А ты расскажешь кому-то?

— Нет, — признался я. — Зачем… пугать.

— Вот!