Лето волонтёра - Сергей Лукьяненко (2022)

Кто цепь последнюю расторг,

Тот знает, что в цепях свобода

И что в мучении – восторг.

Ты сам – свой Бог, ты сам свой ближний.

О, будь же собственным Творцом,

Будь бездной верхней, бездной нижней,

Своим началом и концом.[9]

Я киваю. Моё тело жаждет действия, ему хочется сражаться, рвать на куски, восстанавливать справедливость и приносить добро.

Но не время для боя.

– Может быть, ты немного исправишь свой смысл, – говорю я Андрею. – За Землю спасибо. Если вернусь, то проверю.

Андрей едва заметно щурится, его взгляд становится похожим на взгляд Ивана, и я напоминаю себе – это не наш добродушный сумасшедший Андрей, отвергший судьбу Прежнего, это часть монстра, пусть и лучшая его часть.

– В её корне, – я показываю на останки Мод, – есть Изменённая по имени Маргарита. Если возможно вытащить её живой… если она ещё жива…

Андрей ждёт.

– Она хочет всего лишь стать снова человеком, – говорю я. – И жить где-нибудь на берегу моря. Сделай мне такой подарок.

Андрей кивает. Его лицо начинает преображаться, я успеваю заметить десятки людей, словно выглядывающих на мгновение из таинственных глубин, с любопытством глядящих на меня своими глазами – и исчезающих.

Чтобы снова вернуть управление Ивану.

Всё-таки он необычный Прежний. У него рулит самая молодая личность.

А потом взгляд Ивана меняется.

Высший вошёл в него.

Значит, он сделал выбор, и в его основе будет не Мод со своей кунсткамерой уродцев, а Иван с компанией.

– Ты вернёшь меня в мою реальность? – спрашиваю я.

У меня есть ещё козыри в рукаве, хотя я бы не хотел их раскрывать.

– Выброшу, – говорит Высший. – Здесь слишком много проблем, чтобы отвлекаться на тебя.

– Договорились, – киваю я.

– Но тебе придётся разъединиться, – сообщает он. – Ты должен уйти так же, как пришёл. Тремя отдельными личностями.

«Нет», – говорит во мне Дарина.

«Нет», – поддерживает её Милана.

Я смотрю на Высшего.

Он что, серьёзно?

Предлагает мне довериться ему полностью?

Разоружиться?

В человеческом теле, да пусть бы даже и в теле Защитника, я совершенно беззащитен перед ним.

– Да, – говорю я.

И преображаюсь.

Мы стояли рядом, все трое. Голые и босые.

Выл ветер, над головой раздувался Даут. Было очень холодно.

От обезглавленного тела Мод тянуло жаром. Её отрубленная голова внимательно и зло смотрела на меня.

Ну я же чувствовал, что она жива!

– Поразительно, – сказал Высший.

Если бы в нём сейчас командовал Иван, то обязательно отпустил бы реплику в адрес обнажённой Миланы. Какой-нибудь сочный комплимент. Она ему явно нравилась.

Но это Высший, от плотских радостей он далёк. Сколько в нём сознаний, тысячи или миллионы, и как этот бедлам способен работать вместе, вообще непонятно. Человек в дорогом костюме и очках – даже не вершина айсберга, это остриё иглы, уходящей в бесконечность пространств и времён. Имеют ли для него хоть какую-то силу обещания Ивана?

Сомневаюсь.

Высший поднял руки к зениту. Даут начал колебаться, пульсировать, словно воздушный шарик, из которого то выпускают воздух, то выдыхают обратно. Высший даже не смотрит на гигантскую планету, он изучает нас.

– Почему ты рассчитываешь, что я исполню обещание? – спросил он.

– Потому что иначе ты погибнешь, – ответил я.

Высший в замешательстве нахмурился. Я стоял, обняв девчонок, ветер бросал в нас липкий тяжёлый снег.

Нет, правда, очень холодно стоять голым на снегу в метель.

– Объясни, – попросил Высший. – Я могу поглотить вас и узнать всё, но это станет необратимым поступком.

– Правильно, – подтвердил я. – А тебе очень нужно, чтобы мы вернулись в свою реальность и довели дело до конца.

Высший молчал.