Transhumanism Inc. - Виктор Пелевин (2021)

Они были угрюмые, почерневшие, заросшие травой и мхом – но многие из них еще крутились и давали ток. Их до сих пор чинили, и на работающих была сигнализация и маячки. Туда соваться не стоило – могли прилететь дроны и появиться проблемы с кармой. Но на некоторых, мертвых уже век или два, были выломаны технические люки – и можно было залезть по лестнице на самый верх, на крохотную смотровую площадку под окаменевшим винтом.

Это было рискованно и волшебно.

Иногда Маня забиралась наверх с другими девочками и мальчиками. Высшим шиком считалось выпить на высоте. Совсем чуть-чуть, конечно – чтобы потом благополучно спуститься. Некоторые герои даже курили наверху туман и тряслись после этого в углу, ожидая, когда отпустит и можно будет слезть.

Иногда Маня лазила наверх одна – и, конечно, ничего не употребляла. Страшно было и так.

Прозрачный воздух позволял видеть далеко во все стороны, но панорама была однообразной: человеческое жилье не выступало из природы, а сливалось с ней. Вечером сквозь листву просвечивали редкие огоньки деревень и усадеб. Звуков было мало – скрипел соседний ветряк, ржала где-то лошадь-нечиповка или пролетал в небе далекий бизнес-джет.

Мане казалось, что здесь, на высоте, с ней и случится самое замечательное в жизни. Одно время она ждала этого всерьез. Но и мальчики, и девочки, с которыми она совершила парное восхождение в неприличных целях, разочаровывали. Чудо, скорей всего, было связано не с ними.

Чудо произошло буднично.

Кукуха на шее задрожала, когда Маня уже час в одиночестве слушала на самой верхотуре ядовитейший крэп про то, какое фуфло крэп из банок.

Маня сразу поняла, что звонит Судьба. Так ей потом казалось (хотя, может быть, память приписала это понимание к моменту звонка ретроспективно: любой кукухотерапевт знает, что наше прошлое – такая же тайна, как будущее).

Это был папа. Вне своего налогового графика, что само по себе было экстраординарным событием. Поговорили недолго про мальчиков и учебу, а потом папа спросил:

– Маня, деточка, скажи – ты ведь слышала про Гольденштерна?

Маня решила, что папа зачем-то ее проверяет. Нет проблем. Она знала, как должна себя вести банкирская дочь.

– Фу, – сказала она. – Как можно так говорить.

– Слышала или нет?

– Слышала. Но только от неудачников. Нормальный человек, мне кажется, побрезгует разговаривать на такие темы. И повторять ГШ-слово в приличном обществе я бы не стала.

– Я не приличное общество, – засмеялся отец. – Я вообще не общество, а просто голос из акустической сеточки, вшитой приличным обществом в твое ухо. Можешь говорить честно.

– Воспитанные люди так не делают. Другие могут услышать.

– Я звоню тебе на ветряк, – сказал отец, – потому что вижу по локации – ни одного импланта ближе трехсот метров к тебе нет. Можно не стесняться.

– Я правда не интересуюсь конспирологией, – ответила Маня. – Мне даже противно об этом думать.

– Я тобой, конечно, горжусь, дочка. Но в твоем файле отмечено, что ты много часов провела на ГШ-ветках. На тридцать два процента больше нормы.

Мане показалось, будто ее ударили кулаком под дых. Хорошо, что она сидела далеко от люка.

– Но я ничего там не постила, – прошептала она. – Никогда, папа. Ни разу в жизни.

– И это было мудро, – ответил отец. – Ты пыталась выяснить, как устроен мир. Но не спешила поделиться своими мыслями с другими, поскольку понимала, что ничего в действительности не знаешь…

На самом деле Маня просто боялась постить на эту тему, чтобы не портить карму, а мыслей у нее в голове мелькало много. Но папа сформулировал так удачно, что лучше она вряд ли сумела бы.

– Да, – сказала она тихонько. – Правда.

– Гольденштерн есть на самом деле, Маня. И еще как.