Месяц за Рубиконом - Сергей Лукьяненко (2022)

У них был социум – они шли группами, среди них явно выделялись особи старше и моложе, некоторые выглядели богаче и тщательнее одетыми. Некоторые несли корзины и мешки, у некоторых были инструменты, на удивление похожие на человеческие – молотки, топоры, лопаты, грабли. Похоже, наступил вечер, они возвращались в свои дома. Я не слышал звуков, вокруг царила тишина, но они явно общались, открывая рты и жестикулируя.

Что это за общество, насколько развитое?

Какой-то древний мир? Феодализм? Аналог земных Средних веков?

Да необязательно… вон в ладони рыболюда фонарь причудливой и, несомненно, сложной конструкции. Либо керосиновый, либо газовый…

Зачем я здесь?

И как вообще тут оказался?

Я Максим Воронцов, я призванный дважды, я разведчик-морф, я в теле биохимика Джагерда из народа тэни…

Я помню!

Торговый центр, коробка, усыпляющий газ…

Но я не ощущаю тела, я не могу пошевелиться, я лишь бесплотный разум, наблюдающий картинки из чужой жизни…

Что со мной?

Рыболюди вдруг остановились. Все сразу, моментально. Подняли головы, будто всматриваясь во что-то в небе или вслушиваясь. Потом кто-то заспешил к домам, кто-то остался на улице, безвольно опустив руки.

Не похоже было, что они удивлены.

И уж точно они не радовались тому, что сейчас произойдет.

Я понял, что не хочу этого видеть. Но у меня не было глаз, чтобы их закрыть.

В небе полыхнуло – серые тучи разорвала белая вспышка. На город, кружась и выписывая кренделя, опускался светящийся шар.

Рыболюди ждали.

Шар закружил над городом, словно ястреб, выбирающий жертву. Он то начинал спускаться, то поднимался, зависал, стремительно перемещался, снова начинал плавное скольжение…

А потом упал вниз, совсем рядом со мной, угасая и превращаясь в серую капсулу. Капсула раскрылась тремя лепестками, и в три стороны потоком выплеснулись крошечные темно-красные создания, сбитые в тесные, будто единым разумом управляемые стаи.

Чистильщики!

Три стаи чистильщиков явно наметили себе цели заранее – три здания, внешне ничем не отличающиеся от других. Но тех, кто попался на пути, они уничтожали тоже. Оказавшихся на невидимой траектории движения и пытавшихся бежать настигали – из общей массы чистильщика стремительным броском выскакивали красные зубастые твари, с десяток или около того, в прыжке валили беглеца – и с жуткой скоростью раздирали в клочья.

Тех, кто оказался рядом, но не попадал в изначально выбранный коридор движения чистильщиков, твари не трогали.

И это было кошмарнее всего. Горожане стояли, застыв, когда рядом с ними пожирали их недавних собеседников и спутников. Темные пятна крови и ошметки плоти летели на их тела и лица, а они продолжали стоять, не шевелясь и лишь мелко подрагивая.

Что меня потрясло – почти никто из рыболюдей не пытался сопротивляться. Даже те, кто оказались прямо на пути бегущей стаи и не могли не понимать свою судьбу. Стояли и покорно ждали, пока их разорвут на куски…

Потом я понял, почему так происходит.

Один из рыболюдей, по местным меркам – крупный, несший увесистый молот, замахнулся своим орудием и размозжил первые набегающие на него фрагменты чистильщика. Вскинул молот снова, широко открыл рот, то ли крича от страха, то ли призывая к чему-то товарищей… Снова ударил, убив еще один фрагмент чистильщика…

В следующий миг его захлестнула целая волна тварей.

Но его не убили сразу.

Его повалили, вцепились в руки и ноги, растянули на земле. Крошечные крысообразные существа были мелкими и легкими, но они держали сопротивлявшегося бунтовщика зубами, а лапками словно впились в камни.

Потом несколько тварей запрыгнули рыболюду на живот. Одна подбежала к голове, покрутилась вокруг, примеряясь…

И они принялись жрать, пока другие фрагменты чистильщика удерживали жертву.

Это было уже не просто убийство, а показательная казнь.