Месяц за Рубиконом - Сергей Лукьяненко (2022)

Меня запихнули в коробку и усыпили. Но я уже в сознании. И я считываю состав газа… не химическими формулами, конечно, а каким-то общим пониманием. Это мощный и не слишком полезный для здоровья газ. Он усыпил бы и человека, и тэни, и даже Измененного, не успей тот остановить дыхательный цикл и поверхностный кровоток.

Но мой организм уже нейтрализовал большую часть алкалоидов. Если я захочу, они исчезнут полностью.

И, пожалуй, я этого хочу…

Я моргнул и открыл глаза.

Блин! Это похоже на похмелье, наверное!

Голова болит, во рту пересохло, язык распух, кожа на лице зудит, все тело ломит…

Но из плюсов – я не в ящике, я лежу на койке в полумраке, мои руки и ноги не связаны. Из одежды только трусы, ну и на том спасибо…

– Воды… – прошептал я. И похвалил себя за то, что даже в таком состоянии говорю на языке тэни. – Пить…

Надо мной склонился розовокожий беловолосый мужчина. Пожалуй, даже постарше Джагерда.

– Профессор, вы очнулись! – Кажется, его радость была искренняя.

– Я не профессор, я действующий мастер, – прохрипел я.

– Станете профессором, непременно! – ободрил меня мужчина.

– Воды!

Я приподнялся и сел на кровати. Получил из рук тэни высокий трехгранный стакан с водой (рехнулись они на этой форме посуды, честное слово). Жадно выпил, молча протянул – мужчина вновь наполнил стакан из бутылки.

– Что со мной было? – спросил я возмущенно.

– Вас усыпили! Простите, что не предупредили сразу, но мы вынуждены соблюдать меры предосторожности. Оккупанты не оставляют попыток нас найти…

Ага. «Нас». Значит, череда ничего не знающих посредников, женщин и детей, кончилась. Передо мной тэни, который в курсе истории с похищенным кристаллом. Участник местного сопротивления.

Ой, как мерзко-то…

Я ведь сейчас и в самом деле играю за оккупантов против подпольщиков!

– Где мы? – спросил я, озираясь.

Помещение напоминало богато обставленную каюту на корабле. Две койки, с одной стороны закрепленные на стене, с другой поддерживаемые цепями в бархатных чехлах. На полу – ковер, вся мебель из лакированного дерева, с медной или бронзовой отделкой. Две двери, круглое окно-иллюминатор, закрытое плотной шторой. Откуда-то доносился слабый звук работающих машин.

– На корабле, – подтвердил мою мысль тэни. – Большой трансокеанский лайнер «Крылья ветра».

Крылья ветра?

Я встал, подошел к иллюминатору, отдернул штору.

Далеко-далеко внизу серебрилась в лунном свете гладь ночного океана. Мы плыли на высоте пяти-шести километров. Сверху над иллюминатором изгибался подсвеченный луной бок корабля. Луна тоже была видна, маленькая, но очень яркая.

«Крылья ветра» оказался исполинским дирижаблем. Может быть, газета с фотографией лежала в доме не зря? И Джагерд подозревал, куда его собираются доставить?

– Девять часов прошло, – сообщил тэни. – Мы проверяли, нет ли слежки. Да, меня зовут Амонд.

А не поздновато ли он назвался?

– Мы разве не встречались? – спросил я с напускным удивлением.

Амонд смутился.

– Да… не думал, что вы меня запомнили.

Кажется, это все-таки была проверка. Я отреагировал на него не так, как реагируют на знакомого.

– У меня пока хорошая память, – сказал я хмуро. – К чему было меня усыплять? Да еще тайно!

Амонд поднял перед собой руки.

– Не моя идея, Джагерд! Оккупанты используют существ, способных принять чужой облик. Мы даже не могли быть уверены, что вы – это именно вы.

– Сделайте анализы, – предложил я. – Лучевое просвечивание.

– Мы все сделали, – Амонд радостно улыбнулся. – Все нормально. Химия крови, перелом кисти… Кости идеально срослись. Но доктор сказала, что у вас повышены сахар и жиры в крови!

А они даром времени не теряли! Хорошо, что генетический анализ тут пока невозможен; неизвестно, что бы он там показал. Скорее всего, ничего нормального.