Месяц за Рубиконом - Сергей Лукьяненко (2022)

Продавец не таился. Отдернул штору, за ней стоял такой же прозрачный куб, как тот, что я видел на Земле. Вместо кушетки, впрочем, оказалось кресло причудливой формы, похожее на косо срезанную половину огромного яйца.

Что он в нем вообще делает? Сидит, выставив перед собой металлические ноги-штыри, если нет клиентов? Книжки читает? Медитирует? Усаживает особо важных гостей, которые допущены за занавес?

Зачем вообще кровати и кресла киборгам? Не знаю.

– Наш способ перемещения отличается от используемого Прежними и Инсеками, – сказал Продавец. Помолчал. – Мы создаем копию перемещаемого объекта и воссоздаем ее в новой точке пространства.

– А что произойдет со мной? – спросил я.

– Вы будете воссозданы в новой точке пространства, – терпеливо повторил Продавец.

– Ну а тот я, который здесь…

– Вы будете разобраны на фермионы и бозоны. Это такие кирпичики, из которых построена материя.

Я помедлил, прежде чем сказать:

– Это звучит не очень хорошо. Словно я умру.

– В каком-то смысле, – согласился Продавец. – Но не беспокойтесь, вы не почувствуете боли. Скорее всего, вы даже не ощутите прерывания вашего существования.

Я колебался.

– Мы сами путешествуем именно так, – добавил Продавец.

– Ваш вид и поведение совершенно точно не служат рекламой таких путешествий… – пробормотал я.

Продавец рассмеялся квакающим смехом и похлопал в ладоши.

– Но все-таки… – Я замолчал. – Один я умру. Другой я появляюсь на Земле. Так?

– Точно так же вы умираете каждый вечер, засыпая, – сказал Продавец.

– А кристалл?

– Будет при вас.

– И у вас останется моя копия, – сказал я. – И копия кристалла. Так?

– Вы осторожны, – кивнул Продавец. – У нас будет копия. Но если мы попытаемся ее дублировать, то получим безмысленное шевелящееся тело и прозрачный органический кристалл. Разум не дублируется, Максим. Смыслы тоже. Это все упростило бы, поверьте, и для людей, и для тех, кто стремится к сингулярности… Но это невозможно.

Я подумал, что это немного успокаивает. Будто мы действительно уснем и проснемся на Земле.

– Наверно, поочередно, – сказал я, глядя на куб. – Или заберемся вместе, Викентий?

Вик положил тяжелую руку мне на плечо.

– Максим… Не обижайся.

Я понял. Но не хотел соглашаться. Замотал головой, глядя на него.

– Викентий, ты вернешься на Землю. Ты станешь человеком!

– Я же не деревянный Пиноккио, мечтающий стать живым мальчиком, – рассудительно сказал Вик. – Когда-то я был мальчиком, больным, я даже думать толком не умел. А потом меня отдали в Гнездо. И мальчик исчез навсегда. Я – Измененный. Я стража. Я жил в Гнезде, учился на Саельме, попал сюда и скрывался вместе с Ди. Меня учили, а у нас учат не так, как в школе. В мыслях моих я старше, чем ты, Максим.

– Но твой отец…

– Мне очень жалко, что он погиб, – сказал Вик. – На самом деле мой отец был хороший, он плакал, глядя на меня. Знаешь, будь он жив, я бы вернулся. Чтобы его порадовать.

Он осторожно, неуверенно улыбнулся.

– Стал бы мальчиком, ходил в школу. Учился только на пятерки. Чтоб он был рад. Только я бы притворялся, Максим. Может быть, я вернусь, может быть, даже стану человеком. Но не так. Не сейчас.

– И что станешь делать? – спросил я. – Ты ведь мятежник!

– Я стража, – ответил Вик. – Я выполнял приказы локального тактика. Потом – коменданта. У меня не было права не подчиниться. Ты уйдешь, а я приду на пост. Сдамся и все расскажу.

– Тебя накажут…

– Как? Пошлют на войну? Я для этого создан. Посадят в тюрьму? Даже не знаю, есть ли у нас тюрьмы.

Он был прав, наверное. Я стоял, пытался подобрать какие-то доводы, чтоб они его убедили. А потом понял, что ищу доводы, которые убедят меня самого.

Это ведь было странно и неправильно: встретить сына Виталия в чужом мире, случайно найти его среди десятков миллионов Измененных…