Годы прострации - Таунсенд Сьюзан "Сью" (2013)

— На недвижимость была ипотека, машину я арендовал, а хедж-фонд рухнул. Гребаные банки не хотят иметь со мной дела. Одно время я жил на кредитные карты, но эти сволочи заблокировали мои счета.

— Нельзя ругаться, — вмешалась Грейси, — а то у тебя язык отвалится.

Все курящие — то есть кроме нас с Грейси — задымили сигаретами. Разумеется, мне было немного жаль братца, но где-то в глубине души я наслаждался его падением.

— Бретт, ты с отличием окончил Оксфорд, — вспомнила Георгина. — Уверена, ты легко найдешь работу.

— У служащего на автозаправке «Лестерский восточный лес» научная степень по астрофизике, — обронил Бретт, — так что оставьте ваши пошлости при себе, миссис Моул.

Меня охватила ярость:

— Как ты смеешь называть мою жену пошлой?!

Бретт огляделся по сторонам:

— Знаете, что самое паршивое в том, что со мной стряслось?

Никто не знал.

— А то, — продолжил Бретт, — что мне придется жить на востоке сраных Центральных графств среди провинциальных уродов и ханжей, которые говорят детям, что у них язык отвалится, если они будут ругаться.

— Я не провинциалка! — вскипела мать. — Я езжу в Лондон трижды в год!

— Поесть что-нибудь найдется? — устало спросил Бретт.

Глупый вопрос. Едой была завалена вся кухня.

Поскольку никто не пошевелился, чтобы его накормить, я встал, отрезал индейки и положил на тарелку вместе со сморщенной печеной картошкой и маринованными огурчиками. Хотел добавить салата, но Бретт меня остановил:

— Не надо, я не ем салат!

— Ты должен есть салат, — укорила его Грейси. — Это закон.

Слава богу, родители вскоре увели Бретта к себе. Когда они удалились, Бернард выдохнул:

— Каков мудак!

Вечер мы провели у телевизора, смотрели «Звуки музыки», фильм выбирала Грейси. К несчастью, во время музыкальных номеров девочка норовила подпевать и танцевать. Бернард был в восторге, но мы с Георгиной видели это представление уже сотни раз. К тому моменту, когда мы отправились спать, половины семейной коробки шоколадных конфет как не бывало.

В последнее время Георгина переодевается в пижаму в ванной. Помнится, мне нравилось наблюдать, как раздевается моя жена, и по крайней мере дважды в неделю это становилось прелюдией к супружеским отношениям.

Ночью очень часто вставал в туалет. К утру я так измучился, что буквально силком заставил себя вылезти из постели и поехать на терапию.

Четверг, 27 декабря

Только этого не хватало! Майкл Крокус напросился к нам в гости. По телефону с ним разговаривал я.

— Ты стал так плохо соображать, Адриан, — напустилась на меня жена. — Почему ты не отвадил его? Соврал бы что-нибудь. Или передал бы трубку мне. Я отлично умею врать, почти профессионально.

— Тут нечем хвастаться, Георгина, — возмутился я. — Правда — величайшая добродетель. Без нее мы были бы ничем не лучше животных на скотном дворе.

На лице жены заиграла странная улыбка:

— Ну-ка, расскажи мне правду о твоих отношениях с Пандорой сукой Брейтуэйт.

Я не ожидал такого подвоха и растерялся. В конце концов я пробормотал:

— Мы просто добрые друзья.

— Разве? Сообщение, которое ты отправил ей в День коробочек, наводит на иные мысли.

Георгина достала из своей новой сумки блокнот, полистала, а затем ткнула пальцем в страницу:

— «Как грустно, что тебя не было на Р-во».

— Она — моя первая любовь, — объяснил я. — Первая любовь не забывается.