Годы прострации - Таунсенд Сьюзан "Сью" (2013)

— Я бы сам выкопал ему яму, если бы Господь не послал мне инсульт!

— Это был не Господь, Джордж, — поморщилась мать. — Это было свиное сало и две пачки сигарет в день.

Позвонил Найджелу узнать, есть ли у него лопата.

— У меня не было лопаты, даже когда я мог

видеть, блин. И зачем мне ее сейчас заводить? — ответил он.

Я услыхал, как где-то на заднем плане всхлипывает Ланс под музыкальные позывные Вечерних новостей.

Понедельник, 16 июля

Бросил мистера Карлтон-Хейеса одного управляться в магазине, а сам вызвал такси из дома. Георгина, которая раньше ни капли не интересовалась Грэмом, вызвалась сопровождать меня на похороны:

— А то мы никуда вместе не ходим.

— С каких это пор собачьи похороны считаются развлечением? — удивился я.

— Там наверняка соберется компания симпатичных геев, — предположила Георгина, — а они — ребята забавные.

Она оделась в черное с головы до пят и даже ногти покрасила черным лаком. Я сказал ей, что зря она вырядилась в траур, Найджел и Ланс, главные скорбящие, не оценят этого жеста, ведь на двоих у них всего два процента зрения.

— Я в черном, потому что скорблю по моей долбаной жизни! — ответила Георгина.

Я заметил, что таксист поглядывает на нее в зеркало заднего вида. Он явно не одобрял поведения моей жены, да и мне самому было за нее немного стыдно.

Однако в ее голосе звучало неподдельное отчаяние.

Мне захотелось ее как-то развеселить. Взяв Георгину, я предложил после похорон отправиться в китайский ресторан Уэйна Вонга. Она сжала мою ладонь и улыбнулась. И это было как яркий луч солнца, прорвавший низкие грозовые облака.

В половине десятого мы подъехали к дому Найджела. На входной двери висел траурный венок. Я и представить не мог, что погребение Грэма будет обставлено столь помпезно.

Найджел позвал гостей. В углу большой комнаты он устроил нечто вроде раки Грэма: цветная фотография в рамке — Грэм улыбается, свесив язык, — а на бархатной подушке ошейник покойного пса, бирка с именем и адресом его хозяина и собачье печенье, обрызганное серебряной краской. Ланс выглядит лет на десять старше Найджела, и он бреет голову, хотя и не очень аккуратно — его череп пестрит как зажившими, так и свежими порезами. Ланс был в темном костюме, а в ухе у него сверкала золотая сережка, — похоже, он думает, что сережка добавляет ему необычности.

В черном подсвечнике горела свеча.

— Я не дам этому пламени угаснуть, — всхлипнул Найджел.

— Ты должен задуть ее перед тем, как лечь спать, — посоветовал я. — По статистике число пожаров в частных домах взлетело до небес с тех пор, как свечи стали обязательным предметом интерьера.

Усопший Грэм лежал в коробке из мебельного магазина среди сушеных цветов и трав. Пасть у пса была полуоткрыта, и видневшиеся зубы придавали ему, даже после смерти, агрессивный вид, и я, как всегда, не чувствовал себя в его присутствии комфортно.

Оставив гостей поедать бутерброды с рыбой и потягивать розовое шампанское, я отправился в маленький садик за домом и приступил к трудоемкому занятию — выкапыванию могилы в сырой глине. Я часто останавливался передохнуть, утирал пот со лба и оглядывался на окно гостиной, откуда кто-нибудь из друзей Найджела ободряюще махал мне рукой. Я видел Георгину, окруженную толпой мужчин, они болтали и то и дело заливались громким смехом. Издалека Георгина казалась худее, чем вблизи. И удивительно напоминала Найджеллу Лоусон

[21].

Никто не предложил помощи. Хотя должен отметить, что, когда начался дождь, приятель Ланса, тоже гей, — который представился мне так: «Я — Джейсон, я сумасшедший и одно время ходил с зелеными волосами» — вынес мне зонт и тут же убежал обратно в дом, боясь промокнуть.