Годы прострации - Таунсенд Сьюзан "Сью" (2013)

— Мы с миссис Уркхарт однажды сплавлялись по Нилу, — пустился в воспоминания хозяин паба. — Меня понос прошиб, и я из каюты не выходил, но миссис Уркхарт говорила, что краше пирамид она сроду ничего не видывала, хотя ей пришлось отбиваться от нищих, они ей проходу не давали.

Вернувшись к нашему столу с бокалами, я спросил у матери:

— Ты что, поместила на деревенской доске объявлений сообщение о моей болезни? (Мать энергично замотала головой.) Ага, значит, ты наняла маленький самолет, чтобы он пролетел над всем Лестерширом с баннером: «У Адриана Моула проблемы с простатой».

Мой педантичный отец возразил:

— Слишком много слов. Маленький самолет с таким длинным баннером не взлетит.

Мы принялись за напитки, когда за окном возникла физиономия Хьюго Фэрфакс-Лисетта, — он мимикой и жестами показывал моей матери: «Давай покурим». Прихватив бокал, мать устремилась на улицу:

— Я скоро.

Минуты две спустя за ней последовала Георгина.

Расплачиваясь по счету, я обнаружил, что Уркхарт добавил лишние строчки: свет, отопление, обслуживание, специи, молоко, сахар, яблочный соус. Я возмутился, но Уркхарт заявил:

— Это мои дополнительные расходы. Здесь не благотворительное заведение.

Скрипнув зубами, я заплатил, и, маневрируя между столиками, вывез отца наружу. Георгина, мать и Фэрфакс-Лисетт сидели у обогревателя и хохотали как сумасшедшие. Завидев нас, они прекратили смеяться.

— Адриан, хорошие новости, — обратилась ко мне Георгина. — Хьюго предложил мне работу в качестве его личного ассистента.

Фэрфакс-Лисетт поднялся, пригладил свою лохматую шевелюру и протянул мне большую коричневую ладонь:

— Слыхал насчет вашей простаты, Моул, ужасно жаль. Э-э, надеюсь, вы не обидитесь, если я позаимствую вашу жену на три раза в неделю?

— И что она будет у вас делать три раза в неделю? — холодно осведомился я.

— То да се, пятое-десятое, — засмеялся Фэрфакс-Лисетт.

— Она будет помогать ему управлять имением, — встряла мать.

— Мы открываем поместье для туристов и прочих бродяг, — шутливым тоном сообщил Фэрфакс-Лисетт.

— Но, Георгина, — сказал я, — ты же ненавидишь домашнее хозяйство.

— При чем тут хозяйство? Я буду личным ассистентом Хьюго, — горделиво ответила Георгина, — советником по маркетингу и организатором приемов и празднеств.

И я вдруг увидел, будто наяву, мою жену и Фэрфакс-Лисетта на ступеньках, ведущих к резной входной двери его дома, похожего на дворец. А мимо цокает пони с Грейси на спине.

Пока мы брели по грязи обратно к дому, Георгина с матерью обсуждали, какую одежду необходимо прикупить моей жене для новой работы.

— В идеале, — размечталась Георгина, — хорошо бы костюм от Вивьен Вествуд с жакетом, присборенным на талии, и юбкой-карандашом.

У матери перехватило дыхание:

— Но, Георгина, это же сотен пять, а то и больше.

— О, ничего страшного. Мне выдадут субсидию на одежду. Хьюго сказал, что я, как представитель Фэрфаксхолла, должна максимизировать свои активы.

Почему любая перемена в жизни сопровождается покупкой новых шмоток? Неужто они не слыхали китайской пословицы «Остерегайся всего, что требует новой одежды»?

Георгина приступает к работе во вторник.

Понедельник, 12 ноября

Утром жена подвезла меня до больницы. Затем она поехала на вокзал, чтобы сесть на поезд до Лондона, а потом на такси отправится в «Селфриджс», где она накупит себе обновок.

Салли вернулась. Сказала, что брала больничный на один день — ей надо было пережить разрыв с Энтони.

Я попытался ее развеселить:

— А вы видели свое разбитое сердце на рентгенограмме?