Лягушачий король - Елена Михалкова (2021)

Третий аккорд: амбра и мох. Горечь, влажное дыхание земли. Бесконечно далеко наверху ветер покачивает цветы, но здесь, среди теней и сырости, воздух затхлый и плотный. Вспыхивает облачко раздавленного табачного гриба и медленно оседает на траву.

Илюшин смотрел сквозь панорамное окно, как человек идет по улице. Улыбается знакомым. Шутливо отдает кому-то честь. Взбегает по ступенькам. Открывает дверь и входит в кафе. Подходит к его столу.

– В этот раз обед за твой счет, – предупредил Егор Олейников, садясь. – Привет! Что теперь решил разузнать?

Илюшин наблюдал, как меняется его лицо. Как сквозь знакомые черты проступает другой образ.

– Девушка, мне кофе принесите, пожалуйста, – попросил Егор сдавленным голосом. – Что? Нет, эспрессо.

Он уставился на Макара. Как ни трудно ему было, он все же взял себя в руки.

– Официантка новая… Я вроде бы всех здесь знаю.

Илюшин молчал.

– Зачем ты меня вызвал, Макар Андреевич? Слушай, давай в темпе, у меня времени в обрез.

– Я хочу рассказать тебе одну историю, Егор…

– Извини, – перебил Олейников. – Она имеет отношение ко мне?

– Жил-был мальчик, который очень любил свою маму.

– Замечательно, рад за него!.. Давай в другой раз, у меня сегодня дел по горло.

– А потом мальчик вырос и убил шестерых.

Егор откинул большую голову. Он смотрел на Макара с удивлением, держа на губах сочувственную полуулыбку.

Илюшин взял свою чашку и неторопливо отпил холодный чай. «Могу себе представить, чего стоит ему эта улыбка! Все-таки он очень хорошо держится. Молодец. Актер из него получился лучше, чем режиссер».

– Так-так-так, – сказал Егор и побарабанил пальцами по столу. – Что еще за новости? Хочешь впарить мне сценарий?.. Это делается по-другому. Но, вообще, от тебя – не ожидал. Совсем не ожидал.

– Мама этого мальчика была известной актрисой, – продолжал Илюшин, будто не слыша. – Потом она умерла, а мальчик сошел с ума. Или нет, не так! – Он внезапно перегнулся через стол к Олейникову. – Психом он был и раньше! Просто до этого не убивал людей. Кстати, что спасло твоего брата? Почему он остался цел? Ты должен был его прикончить! Тем более что с малышами это просто: раз-два – и вот он уже летит с седьмого этажа… Ой, какая жалость! Малютка взобрался на подоконник и открыл окно! Недоглядели!

Олейников отстранился, дико уставившись на него. Макар вернулся на место.

Некоторое время они сидели молча, глядя друг на друга.

Внезапно Илюшин щелкнул пальцами:

– А-а, я понял! Если бы маленький Коля погиб, твоей маме пришлось бы оправдываться. Может быть, даже в суде. Этого ты не мог допустить. А самое главное – она совсем его не любила! Сплавляла мальчонку к подруге, к соседке, к бабушке, к черту лысому – в общем, ей было на этого ребенка начхать. А вот на тебя – нет! Тебя Лиана действительно обожала. Так что Коля был не угрозой, а всего лишь обузой. Если бы она хоть раз поцеловала его перед сном, на следующее утро он не проснулся бы.

Что-то дрогнуло в этом лице, таком обаятельном, таком славном.

– Да, мама меня любила. – Егор сунул в рот зубочистку. – Это все, что ты хотел изложить?

«Зубочистка. Отвлекает себя, переключает».

– Девушка, где мой кофе? – громко поинтересовался Егор.

– Да-да, заказывай кофе, – пробормотал Макар. – Можешь прямо в кофейные зерна упасть лицом…

– Ты бредишь, по-моему. – Егор сочувственно смотрел на него. Зубочистка и впрямь помогла: он почти овладел собой.

Макар поймал взгляд высокой полной женщины, сидевшей к ним спиной. Она смотрела на их с Олейниковым отражения в зеркале на стене.

– Здесь повсюду стекло и зеркала, зеркала и стекло, – медленно сказал Илюшин. – Кстати, я пытался прочесть шифр Юренцова с зеркалом. А ты?

При имени фантаста у Егора дернулась щека.

– Он здорово взбесил тебя, – кивнул Илюшин. – Но все началось не с Юренцова, а с того дня, когда Лиана повесилась…