Еврейский юмор - Телушкин Иосиф (2009)

Ричард Рубинштейн, профессор религии и посвященный в духовный сан консервативный рабби, имеющий одно особенное отличие – он также учился в реформаторской и ортодоксальной семинариях, – написал увлекательный очерк, «Рабби умирает», в котором показывает ряд глубинных причин того, почему правления синагог, в особенности консервативных, часто изводят своих раввинов. С одной стороны, отмечает Рубинштейн, лидеры из мирян воспринимают раввинов в качестве духовного и нравственного авторитета, который им следует почитать; с другой стороны – им сложно испытывать глубокое почтение к человеку, которого они нанимают и увольняют, и который должен обращаться к ним всякий раз, когда он хочет повысить свою зарплату. Рубинштейн приводит в качестве примера одну синагогу в Пенсильвании, где отношение «членов правления» к рабби колебалось от непомерного почтения к тому, кто занял место их отцов, до неуважения, выказываемого лакею.[137]

«Почтение» современных евреев к своим раввинам привело к подобным анекдотам.

– Мой рабби настолько замечателен, – похваляется еврей другу, – что может о чем угодно говорить два часа.

– А мой рабби настолько замечателен, – отвечает друг, – что может ни о чем говорить два часа.

Раввины, которые говорят слишком много, часто высмеиваются среди евреев. Иосиф Аукштейн, раввинский проповедник, пользующийся необычайным успехом, обычно предупреждал студентов семинарии в Иешива-Университете: «Если нефть не пошла в течение двадцати минут – прекращайте бурить».

В современном еврейском юморе раввины, некогда хранители души еврея, обычно осуждаются за притворную скромность и многословие.

На большом собрании по случаю Йом-Кипура встает кантор и начинает службу. Внезапно его охватывает волнение, он убегает к ковчегу, где хранятся рукописи Торы, и громко говорит Богу: «Господи, я не достоин возглавлять это святое собрание в молитвах. Что есть я, лишь пыль да прах?»

Раввин глубоко тронут словами кантора. Он тоже бежит к ковчегу и кричит Богу: «Пред взором Твоим – я ничто. Что сделал я достойного в этой жизни?»

Это задело и шаммеса. Он подскакивает со своего места, бежит к ковчегу и кричит: «Господи, я никчемный человек, жалкий грешник, ничтожество».

Раввин хлопает кантора по плечу: «Ты только посмотри, кто называет себя ничтожеством!»

В церковных анекдотах выражение «рабби-ортодокс» служит для обозначения человека, который благочестив и не от мира сего; «рабби-реформатор» означает человека, ассимилировавшегося и невежественного в качестве еврея. Еще не так много анекдотов про раввинов-женщин.

Бизнесмен из «новых евреев» покупает себе «Ягуар» и пригоняет его рабби-ортодоксу на бракха (благословение). Рабби, не имея понятия о том, что такое «Ягуар», отправляет мужика восвояси.

Тот пригоняет машину к рабби-реформатору. Рабби прекрасно знает, что такое «Ягуар», но понятия не имеет о том, что такое «бракха».

Поскольку юмор в значительной степени основан на крайностях, то о рабби-консерваторах существует не так много анекдотов. Один из того небольшого выбора, который имеется, делает упор на «срединности» консерватизма – некоторые бы сказали «туманности» – той идеологической позиции, которую он занимает относительно двух других основных направлений иудаизма.

Рабби-ортодоксы всегда носят ермолку. Рабби-реформаторы никогда этого не делают. Рабби-консерваторы носят свою ермолку в кармане.

Анекдоты о канторах – своего рода поджанр анекдотов о раввинах, где речь часто идет о приписываемом им тщеславии и обладании голосами, которые не имеют того звучания, как, скажем, у Аучано Паваротти.

Кантор похваляется перед общиной своим гулким, ревущим голосом: «Два года назад я застраховал свой голос в лондонском Lloyds на 750 000 долларов».

В переполненном помещении наступила трепетная и тягостная тишина. Вдруг с задних рядов раздается тихий, гнусавый голос старухи: «Ну и куда ты потратил эти деньги?»