Пища любви - Энтони Капелла (2005)

Он долго бродил по узким булыжным мостовым Трастевере и все пытался представить себе, чем сейчас заняты Лаура и его друг. Чтобы немного успокоиться, он выпил воды в ночном баре, и когда несколько транссексуалов — единственных посетителей заведения — сделали ему недвусмысленное предложение, он отрицательно помотал головой.

Его все еще трясло при мысли, как близок он был к провалу Если бы повязка соскользнула… Даже подумать страшно. Он представил себе весь тот ужас и отвращение, которые будут написаны на лице Лауры. Не говоря уже о праведном гневе Томмазо. И о чем он вообще думал?

Но кроме этого кошмара ему вдруг нарисовался и другой исход событий. Лаура смотрела на него не с отвращением и ужасом, а с любовью и вожделением, приоткрывала рот и тянулась к нему за поцелуем…

«Безумие. Все это сплошное безумие. Возьми себя в руки, — велел Бруно самому себе. — Нужно лучше владеть собой. Лаура — девушка Томмазо, и точка».

Бруно вошел в квартиру и прислушался. Тишина. Он прошел на кухню. В этой ситуации существовало только одно лекарство. Стараясь не греметь посудой, чтобы никого не разбудить, он плеснул на сковородку оливкового масла, добавил немного чили и порезал зубчик чеснока. На другой сковородке разогрел pasta in brodo[31]. Увлеченный своим занятием, он не заметил, что кто-то смотрит на него с балкона через окошко. Захваченный врасплох, Бруно чуть не уронил сковородку, которую снимал с огня. Немного кипящей жидкости выплеснулось ему на руку, и он вскрикнул от боли.

Лауре не спалось. Она вышла на крышу и села, любуясь открывавшимся оттуда видом — невероятным хаосом средневековых крыш, тянущихся до самой реки, дворцами и церковными куполами в центре Рима. Услышав какой-то шум на кухне, она сначала решила, что это Томмазо. Но потом увидела, что это Бруно что-то готовит. Странно… У него это получается гораздо лучше, чем у Томмазо. Лаура никогда не видела, чтобы с готовкой справлялись так легко. Бруно неправдоподобно ловко нарезал чили и даже ни разу не посмотрел на свои руки. И тут Бруно заметил ее и обварил руку.

— Извини, — быстро сказала Лаура, — я не хотела тебя напугать. — Бруно уже сунул руку под холодную воду. — Подожди, я сейчас.

Когда она вошла в кухню, Бруно пытался завязать руку полотенцем, затянув узел зубами.

— Давай я сделаю — Участок кожи на руке уже превращался в волдырь — Я так виновата, Бруно… — снова извинилась она, накладывая повязку — Я не подумала…

— Ничего, — сказал Бруно — На кухне это часто бывает.

— С теми, кто моет посуду? — удивленно переспросила Лаура.

— А-а… Ну да. Иногда грязные сковородки бывают горячими. — Какое счастье, что она возилась с повязкой и не видела, что его лицо покраснело не меньше, чем обожженная рука. — А я очень неуклюжий.

— Мне так не показалось.

Он посмотрел вниз, на ее волосы. По привычке стал перебирать составляющие ее запаха. Бергамот, цитрусовые, корица… и что-то еще, что-то сладкое, чем пахла ее кожа. Бруно попытался вспомнить, что это за запах.

«На свадебном торте будут засахаренные фрукты… Нет, — сурово одернул себя Бруно — Хватит об этом».

— Все, — объявила Лаура и сделала шаг назад, чтобы оценить свою работу.

— Слишком туго, — сказал Бруно, тщетно пытаясь согнуть руку.

— Так надо.

— Но я должен закончить с супом.

— Я могу это сделать за тебя, — она поставила сковородку обратно на газ. — Командуй.

— Справа от тебя лежит ложка, которой нужно его помешать, — сказал Бруно, — и пора положить чили.

— Так?

— Да, отлично. — Он наблюдал за ее действиями. — Через десять минут будет готово. Тебе не придется долго ждать.

— Не страшно. Я подожду с удовольствием. Хоть чем-то помогу.

Они помолчали. Потом Лаура сказала:

— Знаешь, на кого ты был похож, когда я смотрела на тебя через окошко?

— Нет. На кого?

— На волшебника, колдующего над котлом. Глаз тритона, крылышко летучей мыши…