Безграничная - Синтия Хэнд (2015)

— Ты можешь мне помочь? — шепчу я. — Пожалуйста. Я не могу заставить его дышать.

Джеффри и Кристиан обмениваются взглядами. Кристиан опускается на колени рядом с нами и кладет руки на лоб Такера, будто он проверяет, нет ли у него жара. Он вздыхает. Мягко опускает свою руку на мою.

— Клара…

— Нет, — я отстраняюсь, еще сильнее сжимая Такера. — Он не умер.

Глаза Кристиана темные от печали.

— Нет, — повторяю я, с трудом вставая на колени. Я приподнимаю футболку Такера, кладу руки на сильную, загорелую грудь над сердцем, которое я так много раз слышала, когда оно билось под моим ухом, и вливаю свою сияние в него как воду, используя все, каждую частичку жизни и света внутри меня, каждую искру или мерцание, которые могу найти.

— Я не позволю ему умереть.

— Клара, нет, — умоляет Кристиан. — Ты причиняешь себе боль. Ты уже отдала слишком много.

— Мне это не важно! — рыдаю я, утирая глаза и отталкивая руки Кристиана, когда он пытается оттянуть меня.

— Он уже ушел, — говорит Кристиан. — Ты исцелила его тело, но его душа ушла. Она ускользнула.

— Нет. — Я наклоняюсь и прикасаюсь рукой к бледной щеке Такера.

Я кусаю губу, подавляя рыдание, которое хочет вырваться из меня, и пробую кровь. Земля смещается подо мной. Я чувствую головокружение, обморок. Вбираю в себя тело Такера, держу его около себя, мои руки сжимают и разжимают его пальто. Я лежу так долгое время, позволяя слезам капать на его плечо. Солнце становится теплее и теплее, высушивая мои волосы, мою одежду, высушивая нас.

Наконец, я поднимаю голову.

Кристиан и Джеффри ушли. Озеро такое чистое, что в воде идеально отражается Титон, за ним небо с оттенком розового и скрученные широкохвойные сосны вдоль противоположного берега. Ни единого звука кроме моего дыхания. Ни животных. Ни людей. Лишь я. Будто я остановила время.

И Такер стоит рядом со мной, его руки засунуты в карманы его джинсов; он смотрит на меня. Его тело таинственным способом пропало с моих колен.

— Уф, — говорит он ошеломленно. — У меня чувство, будто ты в моем раю.

— Такер, — выдыхаю я.

— Морковка.

— Это рай, — произношу я, затаив дыхание, осматриваясь вокруг, сразу замечая, насколько яркие цвета, воздух теплее, земля подо мной более твердая, чем на земле.

— Кажется так, — Он помогает мне подняться, держит мою руку в своей, пока ведет меня вдоль берега. Я спотыкаюсь, скалы на берегу слишком тяжелые для моих ног. У Такера меньше проблем, но для него это тоже трудно. Наконец, мы доходим до песчаного места и садимся, плечом к плечу, смотрим на воду, смотрим друг на друга. Я упиваюсь его видом: несломленного и здорового, идеального в своей красоте, теплого, улыбающегося и живого, его голубые глаза сверкают здесь даже еще насыщенней.

— Не думаю, что эта вещь со смертью и на половину так плоха, как должна была быть, — говорит он.

Я пытаюсь улыбнуться, но мое сердце разбивается снова. Потому что знаю, я не могу остаться здесь.

— Как ты думаешь, что я должен теперь делать? — спрашивает он.

Я смотрю через плечо на горы. На земле, когда солнце взойдет, будет на другой стороне от них, на востоке, но здесь оно за ними. В раю всегда восход, в аду вечный закат.

— Иди на свет, — произношу я, усмехаясь над тем, что это звучит как клише.

Он фыркает.

— Вон из города.

— Нет, серьезно. Ты должен идти этим путем.

— И ты знаешь это, потому что…?

— Я была здесь раньше, — отвечаю я.

— О, — он этого не знал. — Значит, ты можешь приходить и уходить? Ты можешь вернуться?

— Нет, Такер. Я так не думаю. Не туда, куда отправляешься ты. Я не принадлежу этому месту.

— Хммм. — Он снова смотрит на озеро. — Я рад, что в этот раз ты нашла путь.

— Да. Я тоже.

Он тянется за моей рукой, берет ее в свои, гладит мою ладонь.

— Я люблю тебя, ты знаешь.