Безграничная - Синтия Хэнд (2015)

— Это ничего не значило, — бормочет он. — Нам было тринадцать.

— Я знаю, — говорю я быстро. — Она сказала, что это было, как целоваться с братом.

Кристиан смотрит в свою чашку с кофе. Наконец, он говорит:

— Если ты хочешь узнать, что происходит с Анжелой, нужно спросить ее саму.

— Хорошая идея. — Я вытаскиваю свой мобильник и в двадцатый раз за сегодня набираю номер Анжелы, включая громкую связь, чтобы Кристиан слышал, что сразу включается автоответчик.

— Я сейчас занята, — звучит голос Анжелы в записи. — Я перезвоню вам, или не перезвоню. Зависит от того, насколько вы мне нравитесь.

Гудок.

— Ладно, ладно, — говорит Кристиан, когда я кладу трубку. — Я не знаю, что тебе сказать. Это загадочно.

Я издаю разочарованный вздох.

— Я увижу ее во вторник на занятиях, — говорю я. — Тогда мы и узнаем, что происходит.

— До вторника еще три дня — ты уверена, что сможешь ждать так долго? — спрашивает Кристиан.

— Да ну тебя. И в любом случае, это, вероятно, не так важно. Спорим на десять баксов, что это имеет отношение к ее предназначению, а не к какому-то парню. Что-то типа «наша седьмая».

— Наша седьмая?

— Это то, что говорит Анжела в своем видении. Она сходит с ума, пытаясь разобраться, что это значит. Она продолжает ходить к церкви, чтобы вызвать видение, но пока не продвинулась дальше того, что поняла, что все будет происходить на территории кампуса и фразы «седьмая наша», по крайней мере, это она говорила мне в последний раз.

— Как загадочно. — Взгляд Кристиана задумчив. — Подожди, — говорит он, наконец, понимая. — Что это за церковь? Анжела вызывает видение? Как?

Я рассказываю ему про лабиринт и теорию Анжелы, что при определенных условиях видение может прийти. Кристиан сидит в кресле и смотрит на меня так, будто я сказала ему, что луна сделана из сыра. Затем он прижимает пальцы к глазам, как если бы у него внезапно заболела голова.

— Что? — спрашиваю я его.

— Ты никогда мне ничего не рассказываешь, ты в курсе? — Он опускает руки и смотрит на меня осуждающе.

Я открываю рот.

— Это не правда. Я рассказываю тебе множество вещей. Я говорю тебе больше, чем кому-либо. Я имею в виду, я не проболталась тебе об этом случае с Анжелой, но это Анжела, и ты знаешь, какая она.

— А какая она? Что произошло с «у Ангельского клуба нет друг от друга секретов»?

— Ты никогда не соглашался на это, — замечаю я. — У тебя был самый большой секрет из всех нас, и ты не говорил ни слова.

— Может, я чего-то еще не знаю? — спрашивает он, игнорируя мое очень хорошее указание на его вопиющее лицемерие. — Помимо ситуации с этим парнем Пеном, о которой ты не можешь рассказать?

— Я видела своего отца, — говорю я. — Но это случилось только вчера, ладно? Я собиралась рассказать тебе сегодня. Прямо сейчас. Видишь, я говорю тебе.

Кристиан напрягается, удивление появляется на его лице, и он замирает в замешательстве, таким образом, заставляет меня чувствовать себя снова удивленной.

— Твой отец? Михаил?

— Нет, мой другой отец, Ларри. Да, мой отец — Михаил. Он говорил, что ему дали, — я пускаю в голос авторитетные и официальные нотки, — задачу обучить меня. Мы вернулись в мой дом и провели пару часов во дворе, ударяя друг друга метлами.

— Ты была в Джексоне вчера? — Кристиан растерянно смотрит на меня. Он на том этапе, когда он повторяет все, что я говорю, потому что не может обдумать все достаточно быстро. — Обучить, — говорит он. — Обучить тебя чему?

Я осознаю, что мы находимся в общественном месте и не стоит открыто обсуждать все это. Я перемещаюсь в свои мысли. Научить использовать меч.

Его глаза округляются. Я отвожу взгляд, выпиваю остатки своего холодного кофе. Масштаб того, что я только что сказала ему, — что я буду должна использовать меч, и драться, может быть, даже убивать кого-то — начинает действительно до меня доходить.