Безграничная - Синтия Хэнд (2015)

Кристиан кладет свою руку на мою.

— Клара, — говорит он тихо. — Я думаю, пришло время рассказать мне о том, что произошло в Италии.

Так что я рассказываю ему. Я говорю ему о том, как однажды ночью в Риме, в метро

мы столкнулись с этим парнем, и Анжела просто сошла с ума, просто глядя на него. Как она тайком убежала в ту же ночь, чтобы увидеть его, и не пришла домой утром. Что он оказался Пеном -наставником ангелов, о котором она рассказала мне раньше, но он был явно больше, чем просто ее наставник. Я рассказываю Кристиану, как Анжела отчаянно хотела, чтобы мне понравился Пен, но я просто не смогла. Я видела Пена таким, каким он был — серая душа, не находящая мира. Как подумала, что он не может по-настоящему любить ее, но Анжела любила его, но претворялась, что не любит, чтобы иметь возможность встречаться с ним и называть это случайностью.

— Так что же ты думаешь? — спрашиваю я у Кристиана, когда заканчиваю с историей.

Он качает головой. — Я думаю, что это все меняет.

ГЛАВА 8. КОГДА Я ВСТРЕТИЛ ТВОЮ МАМУ

Несколько недель спустя, на зимних каникулах, я стояла рядом с Кристианом, держа его за руку, и мы смотрели, как гроб Уолтера опускался в землю. Падал снег, густой и тяжелый, окутывая кладбище Аспен-Хилл. Все люди, стоявшие вокруг, были знакомы друг с другом, все члены конгрегации10: Стивен, пастор; Кэролайн, медсестра моей мамы; Джулия, если вам интересно мое мнение — была окружена людьми с болью на лицах, — но, в конце концов, она была здесь; и наконец-то я останавливаюсь на Корбетте Фибсе, старом Квортариусе, который был моим школьным учителем английского языка, он выгладит особенно мрачно, когда сложив руки, пристально смотрит на могилу. Очень скоро придет и его черед, подумала я. Но затем он посмотрел на меня и подмигнул.

— Аминь, — говорит Стивен. Толпа скорбящих начинает отступать, все отправляются по домам в случае бури (потому что уже декабрь в Вайоминге) начинается метель, но Кристиан остается, поэтому и я остаюсь.

Я уверена — снег, дело рук Билли. Она стоит по другую сторону от меня, одетая в белую куртку, что заставляет ее длинные черные волосы выглядеть пролитыми чернилами, стекающими вниз по ее плечам, и снег, кружась вокруг нее, падает вниз, тогда как она смотрит на яму рядом с нами, с такой тоской в глазах, что мне тут же захотелось ее обнять. Снег — это слезы Билли. Трудно видеть эту ее сторону, когда обычно она такая сильная и уверенная, всегда шутит, разряжая обстановку. Я помню, как она улыбалась каждый раз, когда встречалась со мной глазами на маминых похоронах, и это успокаивало меня, ведь если Билли улыбается, значит с моей мамой ничего плохого не случиться. Небольшая смерть, и только. Просто смена местонахождения.

Но это ее муж.

Они начинают засыпать могилу, и она отворачивается. Я протянула руку и коснулась ее плеча.

Резкая, ноющая пропасть горя открывается мне. Так мало времени, думает она. Для всех нас.

Она вздохнула. — Мне нужно выбраться отсюда.

— Ладно. Увидимся дома? — спрашиваю я. — Могу приготовить ужин.

Она кивает головой и обнимает меня, крепко обнимает.

— Билли...

— Я буду в порядке. Увидимся позже, малышка. — Она шагает прочь по снегу, оставляя позади себя темные следы, как только Билли уходит — снег ослабевает. Кристиан ничего не говорит, как и любой мужчина, стараясь заполнить пустоту. На щеках надуваются желваки. Я подхожу ближе, пока наши плечи не соприкасаются, и стараюсь передать ему свою силу точно так же, как это он сделал, когда хоронили мою маму.